Валерий Введенский - Мертвый час

– Однажды вы сохранили мне жизнь и свободу, Илья Андреевич, – перебил старого доктора Волобуев, – и раз считаете, что те тайны имеют отношения к этим, валяйте, рассказывайте.

За месяц, что граф провел в Съезжем доме Литейной части, он сильно изменился – постарел, сгорбился, осунулся. И хотя по-прежнему на людях выказывал князю Урушадзе неприятие – не здоровался и не прощался, отношение его к зятю переменилось. Андрей Петрович не мог не оценить ту самоотверженность, с которой князь пытался отвести от него подозрения. И если бы вопрос, кто из них отправится на каторгу, не стоял ребром, давно протянул бы руку и по-отечески обнял.

Из стенографического отчета, опубликованного на следующий день в газете «Время»:

Свидетель Тоннер: В сентябре 1845 года я прибыл в Полтаву по поручению одного влиятельного лица. Выполнив его, я принял любезное приглашение местного губернатора погостить у него несколько дней. В один из них, когда мы завтракали на веранде, прибыл курьер из городишка Прилуки. В присланном письме тамошний городничий извещал начальство об ужасном происшествии – в местной гостинице произошло аж два смертопреступления.

Дело было так… Помещик из Воронежской губернии Зятюшков, прибывший накануне, следующим утром был найден мертвым в лучшем номере местной гостиницы. Труп обнаружили его слуга и коридорный, когда попытались Зятюшкова разбудить. Вызванного в гостиницу полицмейстера не смутила обильная рвота зеленоватого цвета, случившаяся у покойника перед смертью, он пришел к заключению, что смерть наступила по естественным причинам. Преступление осталось бы даже не зафиксированным, кабы не случайность. День выдался жарким. Чтобы утолить жажду, полицмейстер налил себе воды из стоявшего в номере кувшина и выпил. Выйдя на улицу, он пожаловался городовому на боли в животе. Тот почтительно посоветовал начальству проверенное домашнее средство – водку с перцем, полицмейстер поблагодарил его за совет и тут же, упав на колени, опорожнил на мостовую желудок, а следом испустил дух. Здесь даже туповатый городовой уловил связь между кувшином и двумя трупами. Выбежавшему из гостиницы портье он велел немедленно запереть в кладовой злосчастную посудину и послать за городничим Цехмистренко.

Тот прибыл через четверть часа, осмотрел покойников и немедля написал губернатору с покорнейшей просьбой прислать в Прилуки сведущего в ядах эксперта, а также полицианта, способного раскрыть убийства, ибо оставшиеся в распоряжении Цехмистренко городовые на то неспособны.

Прочитав вслух данное письмо, губернатор выразительно уставился на меня, зная, что я не только изучал, но и преподавал судебную медицину в Медико-хирургической академии и имею за плечами множество исследований мертвых тел. Знал и то, что всегда меня интересовало не только как, но и кем был убит человек.

Конечно, тащиться сто верст по пыльным малороссийским дорогам мне не хотелось, но и отказать гостеприимному губернатору я не смог. Так как официальным лицом я не являлся, со мной выехал его чиновник по особым поручениям Хоменко, на местные власти одна его должность напускала страх.

Прибыв поздним вечером в Прилуки, я тотчас приступил к порученному делу. Первым делом исследовал покойных. Зеленоватый оттенок предсмертных рвотных масс четко указывал на мышьяк, что и подтвердилось при вскрытии. В кувшине с водой я также его обнаружил. А вот кто и когда туда мышьяк подсыпал – это мне и предстояло выяснить.

Для опроса свидетелей час был неподходящий, все уже спали, и я, расположившись на ночлег в номере покойного Зятюшкова, принялся изучать его бумаги. И уже к утру наметил подозреваемых – офицеров расквартированного в Прилуках Драгунского полка – майора Волобуева, капитана Четыркина и поручика Мызникова. Выяснилось, что коннозаводчик Зятюшков прибыл в Прилуки по их души – полтора года назад эти ремонтеры рассчитались с ним подделанным векселем – к двум тысячам, на который тот был выписан, пририсовали нолик.

Сразу разъясню вопрос, почему Зятюшков приехал разбираться с мошенниками лишь через полтора года. Четыре месяца он ждал, пока истечет срок, на который купец Важенин выдал вексель. Предъявив его к оплате, коннозаводчик неожиданно выяснил, что Важенин скончался. Его наследники долго не могли разобраться меж собой, кто должен оплатить сей вексель, потом еще несколько месяцев проверялись учетные книги. В общем, лишь через год после получения векселя Зятюшков узнал, что тот поддельный. Сразу написал Волобуеву. Граф в ответ: мол, сам учел [153]его за двадцать тысяч. А вексель-то походил по рукам, передаточных надписей [154]десять штук имелось. Пришлось Зятюшкову списываться со всеми, выяснять, кто и за какую сумму его учел. И, лишь окончательно убедившись, что вексель подделал Волобуев, коннозаводчик выехал в Прилуки. Вернее – это очень важно, – по дороге завез беременную супругу свою на Брянщину к ее родителям, а уже оттуда отправился к графу.