Вольфрам Флейшгауэр - Книга, в которой исчез мир

— Если вы знаете, кто получает эти сообщения, то почему не арестуете этих людей и не допросите их?

— Нет никакого смысла отрубать от тела второстепенные члены, если мы не знаем, где находится голова.

Врачу стало не по себе от метафор ди Тасси. Советник взял письмо и аккуратно сложил его. Потом ди Тасси извлек из кармана небольшой футляр, похожий на баночку с румянами, и отвинтил крышку. На внутренней поверхности крышки была укреплена губка. Ди Тасси провел ею по сургучу и снова запечатал письмо. Это выглядело как волшебство. Никто бы никогда не догадался, что письмо вскрывали.

Николай еще раз всмотрелся в загадочную надпись.

— Это написано по-арабски?

— Нет, к сожалению, нет.

— И что это означает?

— Этого мы тоже пока не знаем. Это знаки шифра, который нами пока не раскрыт.

— И сколько таких уведомительных таблиц вы уже обнаружили? — поинтересовался Николай после непродолжительного молчания.

— Несколько сотен, — ответил советник. — И их будет еще больше. Но и это еще не все. Есть еще одна загадка.

— А именно?

— Сожженные почтовые кареты, — ответил ди Тасси. — Уже в течение нескольких недель ко мне стекаются сообщения о странных нападениях на почтовые кареты. Никто ничего не похищает. Но некие лица нападают на кареты и сжигают их.

Странно, кто может быть заинтересован в том, чтобы сжигать почтовые кареты?

— Вы уже изучили рисунок преступления? — непроизвольно спросил Николай.

— Рисунок? Какой рисунок?

— Ну, быть может, шайка работает по какому-то плану. Где происходят эти нападения?

Какое-то время ди Тасси колебался, но затем поднял с пола кожаную сумку, сунул туда руку и достал пакет донесений.

— Вот, — сказал он и протянул пакет врачу. — Это случаи, о которых мне сообщили.

Николай взял пакет.

— Но мне нужна еще одна вещь, — добавил он, — карта. Мне нужна карта местности.

Ди Тасси еще больше насторожился. Однако после недолгого раздумья он достал из сумки карту и исполнил желание Николая.

— И что? — спросил советник.

Николай развернул карту. Сердце его сильно забилось. Какая точная географическая карта! На ней как на ладони был виден весь франконский округ. Однако Николай почувствовал, что ди Тасси проявляет некоторое беспокойство. Такие карты государственные служащие берегут особенно тщательно. Во время войны такие карты могут решить исход сражений. Эти карты нельзя показывать всем и каждому. И он должен немедленно доказать, что может использовать карту для других целей.

Николай быстро раскрыл донесение и начал точками отмечать на карте места нападений на почтовые кареты. Вскоре на карте образовался рисунок — тонкая линия, протянувшаяся от замка Альдорф в западном направлении. Ди Тасси изумленно следил за действиями Николая.

— Я не могу вам ничего обещать, — сказал Николай, поставив последнюю точку, — но меня не удивит, если следующее нападение произойдет в этом месте.

При этом Николай обвел район нападений, соединив между собой нанесенные на карту точки.

Ди Тасси потерял дар речи. Николай поднялся.

— Куда вы хотите ехать? — спросил советник юстиции.

— В Нюрнберг, к моей больной. С вашего, естественно, позволения.

Он поклонился и вышел из библиотеки.

Вернувшись домой, он обнаружил на столе две короткие записки от Мюллера. Одна была оставлена в предыдущий день — это было напоминание о вызове к больному в Верд. Вторая записка была оставлена сегодня утром и содержала сердитый вопрос — почему не был выполнен вызов? Николай был слишком утомлен событиями последних двадцати четырех часов, чтобы занимать себя мыслями по поводу своего неоправданного отсутствия. Кстати, ему вдруг пришло в голову, что он не оговорил с ди Тасси сумму, которую будет получать за свое сотрудничество. Кроме того, они не договорились с городским врачом Мюллером о том, чтобы он отпустил Николая.

В желудке урчало, но не только голод мучил его в этот неприветливый холодный декабрьский вечер. Как и всегда в это время года, Нюрнберг был полон приезжих, стекавшихся в город на рождественские рынки, и из-за этого в кабачках было практически невозможно найти свободное место. Но Николай знал, где можно получить тарелку вкусного супа и посидеть в теплом и уютном помещении, и при этом ему не будут докучать ни табачный дым, ни хохот и крики подвыпивших посетителей, которые превратили бы пребывание в кабачке в сущее мучение.