Оливер Пёцш - Крепость королей. Расплата

Агнес сидела в оцепенении. Декан с улыбкой вернул ей кольцо, после чего встал перед ней на колени и склонил голову. Только теперь Агнес, как сквозь пелену, заметила, что через прикрытую дверь входили остальные монахи и опускались на колени.

— Приветствуем вас, Агнес фон Эрфенштайн, баронесса рода Гогенштауфенов, последняя законная наследница Барбароссы, — провозгласил декан скрипучим голосом. — Поначалу я не узнал вас в мужской одежде и с короткой стрижкой. Вот и настало время. Священной Римской империи нужна ваша помощь.

Каспар стремительно приближался к монастырю; плащ так и развевался за его спиной. На ходу агент поглядывал на залитую солнцем рыночную площадь. Мимо со смехом прошла молодая пара, не обратив на него никакого внимания. Под липой сидел точильщик и дремал, сморенный полуденным зноем. Издалека доносились крики плотогонов. До церкви никому не было дела. Каспар улыбнулся. Момент выбран удачно, случайные свидетели ни к чему. В запасе всего два выстрела, потом придется полагаться на саблю.

Он в последний раз огляделся, отворил портал и шагнул в прохладу церкви. Взгляд его скользнул по центральному и двум боковым нефам, алтарю и галереям, но в зале никого не было. Может, эти трое уже покинули церковь? Каспар лихорадочно огляделся, но других выходов не заметил. Кроме того, он был твердо убежден, что тот человек по-прежнему в монастыре. Здесь его путешествие подходило к концу. Его и Каспара.

Каспар осторожно прокрался по центральному нефу. Впереди обнаружилась лестница, ведущая вниз. Она оканчивалась в едва освещенной сквозь узкие окна крипте с гробницей посередине.

Трое его противников как сквозь землю провалились.

Каспар чертыхнулся вполголоса и собрался уже обратно наверх, но тут услышал звук шагов и приглушенные голоса. Тихий, едва уловимый шепот.

И доносился он прямо из стены.

Каспар недоверчиво огляделся. Может, у него разыгралось воображение и ему уже призраки мерещатся? Помедлив немного, он взбежал по лестнице и в этот раз увидел справа низкую, чуть приоткрытую дверцу. Должно быть, не заметил в спешке. За нею находилась часовня, по стенам и полу которой тянулись надгробные плиты. Однако и здесь не было ни души.

Каспар задумчиво обошел плиты. Под ногами что-то скрипнуло. Он нагнулся и провел пальцами по крошечным крупицам земли — вероятно, с площади перед церковью. Земля лежала прямо под одной из плит, на которой был изображен священнослужитель с посохом и странным ящичком в руках.

Каспар снял со стены один из факелов и внимательнее осмотрел пол. Он различил у подножия плиты изогнутый полукругом след. Судя по всему, что-то тяжелое стирало камень, причем с некоторым постоянством.

Что за…

Агент тщательно изучил священника на плите и наконец ощупал ящичек в его руках. Крышка отделилась и открыла взору железный рычаг. Каспар повращал его, подергал и наконец с силой потянул. Раздался скрежет, и надгробная плита открылась наружу, словно дверь.

С довольной ухмылкой Каспар увидел ведущую вглубь лестницу. Он вынул из держателя один из оставшихся факелов и бесшумно скользнул вниз по ступеням. Где-то внизу щелкнул замок. Агент резко остановился. В следующий миг послышались шаркающие шаги.

Недолго поразмыслив, Каспар решил спрятаться в нише и дождаться, пока неизвестный не покажется в поле зрения. Если внизу требуется ключ, то он раздобудет его быстро и, главное, бесшумно.

Агнес по-прежнему сидела в оцепенении. В голове отдавались слова декана.

Приветствуем тебя, баронесса Агнес фон Эрфенштайн, последняя наследница Барбароссы…

Вокруг стояли на коленях с полдюжины монахов. Мельхиор и Матис смотрели на нее, разинув рты. А сама она и пальцем шевельнуть не могла.

— Но… но этого не может быть, — выдавила она наконец. Попыталась рассмеяться, но получилось вымученно и натянуто. — Ни у кого из моих родителей не было могущественных предков. Мой отец — простой рыцарь, Трифельс достался ему лишь от кайзера Максимилиана. А мама…

— Матери, о которой вы говорите, никогда не существовало, — мягко перебил ее отец Доминик. — Пора вам узнать правду, Агнес! Посланник из Анвайлера, старый кожевник по имени Непомук Кистлер, все нам рассказал. У Филиппа фон Эрфенштайна и его супруги Катарины не было собственных детей, не получалось завести! Но однажды они обнаружили у крепостных ворот девочку лет пяти, всю в слезах, со светлыми растрепанными волосами. У нее ничего при себе не было, кроме смятого клочка бумаги. В нем значилось, что девочка высокого происхождения и родители ее мертвы. Ее следовало приютить. Ваши приемные родители сочли девочку даром небес и приняли как родную.