Валерия Вербинина - Убежище чужих тайн

– Едва ли это можно счесть за признание, – насмешливо ответила Ольга Антоновна. – Потому что Надин клялась, что это Серж убил Луизу, а он уверял, что убила она.

– И кто из них лгал, по-вашему?

– Вы спрашиваете меня? Надин всегда лгала с легкостью, если ей было выгодно, а про Сергея Петровича я вообще молчу. Он за всю жизнь не сказал и десяти слов правды.

– Но они пытались хоть как-то объяснить происшедшее?

– Пытались. Надин плакала и говорила, что она не виновата. Сергей Петрович не плакал, но тоже уверял меня, что он не виноват. Из обеих версий можете выбирать любую, которая придется вам по вкусу.

– И что, они больше ничего не говорили?

– Они повторяли одно и то же на разные лады, без конца. Винили друг друга, выгораживали себя и клялись, что каждый из них ни при чем, а Луизу убил другой. Вы знаете, как чувствует себя человек, которому говорят одно и то же раз за разом, день за днем? Если вначале у меня и было желание все-таки дознаться, что там произошло, под конец я была готова на все, лишь бы никого из них больше не слышать. Они оба были мне противны, но Надежда приходилась женой моему брату, и я не имела права забывать об этом. Следователь не скрывал, что подозревает ее… Да на его месте любой стал бы ее подозревать. Поэтому я отправила Виктора с женой за границу и стала искать, как положить этой истории конец. Поскольку следователь не шел на уступки и не остановился перед арестом Мокроусова, я поняла, что придется его заменить. Ведь Мокроусову ничего не стоило официально заявить, что это Надежда убила его любовницу, и тогда на нашу семью обрушилось бы бесчестье, мы были бы уничтожены во мнении всех приличных людей. К счастью, у Сергея Петровича хватило ума отпираться до последнего…

– А Луиза?

– При чем тут она?

– Вам не было жаль ее? Вы не хотели, чтобы ее убийца получил по заслугам?

– Мне было ее жаль, поверьте, – помедлив, призналась Ольга Антоновна. – Но я ни одной минуты не верила, что ее убили намеренно. То, что произошло, было случайностью… несчастьем, понимаете? И расплачиваться за это пришлось не только Сергею Петровичу и Надин, но и всем нам. Вам, конечно, легко рассуждать о возмездии и тому подобном, потому что вашу семью эта история не затронула… А я хотела только одного: чтобы нас оставили в покое. Чтобы люди, которые знали меня с детства, не делали вид, что они меня не помнят. Чтобы за моей спиной не шептались и перестали задавать мне вопросы… Такие же вопросы, какие задаете сейчас вы! Кто ее убил, да была ли это Надин, или все-таки Сергей Петрович… О боже мой!

– Поверьте, госпожа графиня, мне это не доставляет никакого удовольствия, – поспешно сказала Амалия. – Я вынуждена говорить о деле Луизы Леман и о том, что с ним связано, потому что мне некоторым образом не оставили выбора. Есть тысяча вещей, которыми я предпочла бы заняться, но… – И она пожала плечами, изображая покорность судьбе.

– Я понимаю, – кивнула гостья. – Простите, госпожа баронесса. Но вы должны понять и меня, когда я говорю, что отдала бы многое, чтобы никогда не возвращаться к убийству Луизы Леман. То, что за ним последовало, было слишком мучительно для меня и моих близких.

– Скажите, Ольга Антоновна, что стало с блузкой, в которой Надин в тот вечер вернулась домой?

– Зачем вам это знать, госпожа баронесса?

– Чтобы объяснить мадемуазель Делорм, если ее заинтересует этот момент… А ее он очень даже интересует. – Амалия не стала упоминать, что еще больше, чем Луизу, исчезнувшая блузка волновала ее саму.

– На блузке, – сдалась графиня, – было небольшое пятно, которое Надин прикрывала букетом. Я бы не обратила на него внимания, но Виктор его заметил и удивился, где она успела испачкаться. Утром я узнала от прислуги, что перед сном Надин велела развести в камине огонь и сожгла блузку.

– Вы удивились?

– Разводить в июле камин, чтобы что-то сжечь? Ну конечно. Кроме того, Надин никогда не волновали пятна на одежде. Если пятно не отстирывалось, то она отдавала одежду кому-нибудь из горничных и не делала из этого трагедии.

– Скажите, а как она выглядела, когда вернулась домой в тот вечер?

– Она была не похожа на себя. У нее был страх в глазах. Я даже подумала, что, может быть, Сергей Петрович бросил ее. Тем более что незадолго до того он вскользь говорил при мне, что осенью собирается ехать во Францию с Луизой…

– Вот как? Зачем?

– Проведать дочь. То есть тогда он считал ее своей дочерью.

– Прошу прощения?