Антон Кротков - Загадка о тигрином следе

– Не мешайте мне делать майн работ! Если мы съехать с дороги, сразу завязнем и тогда нам капут!

Вендельмут зажёг фары и потянул на себя какой-то краник под приборной доской, отчего мотор заревел, подобно разъярённому зверю…

Дальнейшее очень напоминало приключенческий фильм, какой однажды Одиссею пришлось увидеть на сеансе в синематографе: вот ослеплённый ярким светом конь одного из всадников встаёт на дыбы, его наездник вылетает из седла. Похоже при неудачном падении джигит ломает хребет, так как уже не поднимается с земли. Теперь врагов осталось трое. Подскакав ближе, они выхватывают из ножен шашки. По тому, как ловко, со свистом всадники вращают в воздухе клинками, становится ясно – это зверские рубаки. Подпускать их вплотную к машине нельзя.

Генерал начинает стрелять из пистолета. Луков тоже хватается за винтовку. Конь под другим бандитом падает на передние ноги и, храпя, кувыркается через голову, придавливая всадника своей тяжёлой тушей. Но ещё один наездник прекрасно надрессировал своего коня и вертится на нём как волчок отчего его не просто достать пулей. Четвёртый всадник тоже как дьявол мечется из стороны в сторону. У него послушный и верткий, сухой и жилистый конь. Эти двое уцелевших джигитов не похожи на опоенных анашой обезумевших фанатиков, которые идут на большевистские пулемёты, разрывая на себе одежду, выдирая волосы и крича осипшими от напряжения голосами:

– Смерть неверным! Газават! Священная война!

Нет, эти двое настолько уверенны в ловкости своих тел и беспрекословной покорности верных коней, что от осознания своего полного превосходство над презренными чужаками полностью полагаются на холодный булат ближнего боя. Дико гикнув и опустив камчу на потный бок своего коня, один из всадников послал его прямо на машину, готовый перемахнуть через необычное препятствие и срубить в прыжке чью-то голову.

У комиссара сдали нервы. Некоторое время он пытался держать себя в руках, но зубы его при этом скрипели от ярости, на скулах твёрдыми орешками ходили желваки, а вцепившиеся в пулемёт руки побелели от напряжения. В конце концов, Лаптев вскочил на ноги и бешено заорал, сверкая безумными глазами:

– Бросай сабли! Сдавайся, а не то порублю в капусту!

В несколько секунд безумец выпустил по басмачам весь остаток патронов из «Шоша», но ни одна из пуль не попала в цель!

– Уходи вправо! – приказывает водителю генерал. На этот раз немец беспрекословно подчиняется, и занесённый над ним клинок, который должен снести баварцу голову, лишь бесполезно рассекает воздух. Яростно кричит за кормой проклятия вслед машине промахнувшийся рубака.

Но с другой стороны в атаку несётся его соплеменник. Халат конника развевается, голый череп сверкает от пота, тонкая шашка в его руке сверкает и вращается, что кажется – над головой виртуоза крутится сверкающее колесо. Всадник налетает на автомобиль. В этот момент сидящий как раз по правому борту Луков целится из винтовки в другого бандита и не видит приближающуюся к нему смерть. Услышав над ухом натужный конский храп, он начинает поворачиваться, скосив глаз, и на какую-то долю мгновения видит над собой сверкающую полоску змеевидного клинка и причудливый эфес, украшенный красными камешками горного граната. Рубиновые камешки сверкнули, словно глаза дракона. Это могло стать последним прижизненным впечатлением для Лукова, если бы не генерал, который начинает быстро разряжать барабан своего автоматического «нагана» в живот басмача. Падая, бандит попадает головой под заднее колесо машины. Автомобиль подскакивает, словно на кочке. Отчётливо слышен треск лопнувшего черепа.

Уцелевший бандит мгновенно изменяет решение снова атаковать и разворачивает коня в степь.

– Перехватить его… Тоже раздавить сволочь! Не дать ему вернуться к своим! – требует комиссар.

Но немец молча останавливает машину.

Комиссар жадно смотрит вслед пригнувшемуся к седлу противнику, который нещадно нахлёстывает потные бока своего коня. Нукер быстро удаляется. Его превосходный иноходец стелился над землей, так что не каждый хороший стрелок сумеет достать уносящегося на нём всадника пулей.

– Будь ты проклят! – словно психопат, орёт Гранит врагу и требует винтовку, но генерал не даёт.

– Вы оставили нас без пулемёта, любезнейший. Всё что у нас теперь есть, это по десятку винтовочных патронов на ствол. Совсем не густо, если придётся вступить в схватку со всей бандой.