Антон Кротков - Загадка о тигрином следе

Одиссей попросил опустить его на землю. Его несколько раз вырвало. Но зато после этого стало вроде как немного полегче, даже появились силы говорить. И Одиссей ответил своему спасителю:

– Хорош же я буду, если отплачу вам столь чёрной неблагодарностью… Хотя вы правы, этот ваш перстень и будто специально выстроившиеся против вас улики… Одним словом, я действительно не мог полностью довериться вам.

Ягелло улыбнулся.

– Если откровенно, то и вы вначале нашего знакомства показались мне сущим недоразумением. Глядя на ваш первоначальный энтузиазм, я был уверен, что трудности и опасности пути быстро источат ваш пыл и от него останется один перегар. Поверьте, за последние годы я пережил столько разочарований, что у меня не было ни малейшего желания всерьёз помогать вам. Я только делал вид, что занимаюсь делами экспедиции. Ведь меня заставили участвовать в этом предприятии. Как вы уже, похоже, знаете, моих близких держат в ЧК в качестве заложников. Сами понимаете, что особого желания помогать вам у меня поначалу не было.

– Я это заметил – вяло проговорил Луков.

То, что Одиссей не теряет нить беседы, а значит не так уж плох, воодушевило Ягелло, и он заговорил с ещё большим напором:

– Да, но так было до того момента, как я понял, что вы оказались лучше, чем я о вас вначале думал. И тогда я сказал себе: «Этого молодого человека можно уважать. Он действительно знает, чего хочет, и помыслы его благородны». Я поверил, что вы искренни в своём деле. Впервые за долгое время в моей жизни тоже появился какой-то смысл. И всё благодаря вам! Тем обидней мне было, когда вы дали мне понять, что подозреваете меня в подлых намерениях. А что касается перстня.

Ягелло снял с мизинца печатку и протянул её Лукову.

– Я заказал его у одного ташкентского кустаря из обыкновенного чугуна в расчёте, что от меня все отстанут, ведь и красные, и белые одинаково настороженно относятся к «вольным каменщикам». Все знают, что масоны преданно служат лишь своим магистрам и интересам ордена. Но расчёт оказался ошибочен. Никто не обращал внимания на перстенёк. Меня постоянно куда-то мобилизовывали, агитировали, пытались вербовать в заговорщики и «стукачи». В конечном итоге я оказался сначала в ТУрЧКа, а потом в вашей экспедиции.

Ягелло спас Одиссею жизнь. Если бы не его мгновенная реакция и точное пониманию того, что необходимо делать, для Лукеова всё бы быстро закончилось мучительной агонией и неизбежной смертью. Ведь, как потом Одиссей узнал, он действительно находился всего в двух сантиметрах от смерти. Редко кому удавалось выжить после укуса гюрзы; даже особая сыворотка не всегда помогала. А у них в экспедиции такой сыворотки и небыло! Так что можно сказать, что Одиссей родился в рубашке. И конечно он был признателен своему спасителю, и испытывал чувство вины из-за того, что подозревал его.

Правда, ещё в некоторое время молодой человек страдал от боли и тошноты. И лишь через пять дней опухоль на ноге начала спадать.

*

Окружающий ландшафт теперь представлял собой череду поросших густым кустарником холмов. Эта сильно изрезанная холмистая местность идеально подходила для засады. Если впереди притаился враг, то приближающийся экспедиционный отряд был бы у него как на ладони. Понимая это, Ягелло сформировал из трёх лучших стрелков боевое охранение. Авангард двигался шагах в трёхстах впереди, быстро занимая очередную господствующую над местностью высоту, и удерживая её до подхода основной колонны. Сам же подполковник с двумя бойцами шёл в арьергарде, чтобы не допустить новых нападений тигра на отставших. Благодаря такой тактике предгорье удалось пройти без серьёзных происшествий.

Начался пологий подъём. Старая заброшенная дорога не слишком круто взбиралась в гору через хвойный реликтовый лес, который, похоже за тысячи лет своего существования ещё не познал топора.

Впереди стал слышен плеск реки и шум горного водопада. Наконец-то можно было вдоволь напиться из стремительного прохладного потока, берущего начало с высокогорных ледников!

После короткого отдыха на берегу реки стали готовиться к переправе, которая была сопряжена с определёнными трудностями, ибо течение было достаточно быстрым. На скользких камнях нетрудно было поскользнуться, да и мышцы ног могло банально свести в ледяной воде. Насыров быстро разделся, оставшись в узкой набедренной повязке и необычайно громадной чалме, которую он хитро изготовил из скрученных в толстый жгут рубашки и штанов. Не спрашивая разрешения Киры, он, словно пушинку, подхватил её на руки и вошёл в кипящий пеной поток. Все следили за ними, затаив дыхание.