Антон Кротков - Загадка о тигрином следе

– Сам виноват, «вашбродь»! – весело сверкнул глазами комиссар. – Надо было погоны вовремя снять, а не бурбонствовать. Вот и напоролся на штык получившего свободу от вашего брата солдата. Чего ж обижаться. Мало вы зуботычин бесправным солдатам раздавали, когда ваша власть была. Вот вам и справедливая расплата!

– А я и не обижаюсь.

– Ты лучше скажи спасибо, что Советская власть тебя такого на службу взяла вместо того, чтобы с другими прихлопнуть. А ты комиссара по зубам кулаком. Эх ты, дурень образованный!

Странно, но тон Лаптева можно было назвать вполне дружелюбным. Он говорил с бывшим офицером со снисходительностью хозяина положения.

– Вот ты меня кулаком по морде. А не боишься, что это тебе по возвращению в Ташкент припомнят?

– Я вашей власти не присягал!

– Это как же? – насторожился Лаптев. – А чего тогда в экспедицию попёрся?

– Ваши чекисты мобилизовали меня, как человека хорошо знающего обстановку на границе. А чтоб я чего не выкинул, мою сестру с мужем в заложники взяли.

– Так, значит, ты не по идейным соображениям с нами пошёл, – понимающе покачал головой Лаптев и обратился уже к Лукову:

– Эй, начальник, ты слышал? За этим потенциальным контриком глаз да глаз нужен. А ты меня в это тревожное время под арестом держишь!

*

Солнце клонилось к закату. Разведчикам удалось случайно обнаружить яму с дождевой водой. Все были счастливы при виде вонючей, зелёной зацветшей воды. Одиссей приказал становиться лагерем. После ужина Ягелло собрал солдат на короткий инструктаж. Педант по натуре подполковник поступал так почти на каждом вечернем привале, как бы все не были измотаны и не валились с ног. Сегодня его «лекция» была посвящена тому, что необходимо делать для того, чтобы не быть укушенными каракуртом, скорпионом или змеёй, которых тут водилось великое множество. Одиссей тоже с большим вниманием выслушал рекомендации подполковника. А между тем вокруг началось настоящее светопреставление! Небо беспрерывно озарялось всполохами. Правда настоящих молний и грома пока не наблюдалось. Тем не менее, все с нетерпением ожидали, когда с небес хлынет долгожданный поток, и заранее приготовили всё, во что можно было запасти драгоценную воду.

В таком приподнятом настроении с надеждой, что утром воды будет вдоволь, люди разошлись по своим палаткам.

Но утром проснувшихся людей ожидали две скверные новости. Во-первых, за ночь на землю не упало ни капли. Странная беззвучная гроза прошла, оставив после себя страшную духотищу.

Вторая новость была ещё хуже: ночью кто-то отравил почти всех лошадей и мулов экспедиции. Правда на этот раз стоявшие посменно на часах красноармейцы дружно клялись, что за время своего дежурства глаз не сомкнули, тем не менее, они не заметили никого возле коновязи.

Однако Ягелло им не верил:

– Они понимают, что влипли, и пытаются выпутаться. Но я по глазам вижу, что кто-то из них врёт. Если снова ограничится непродолжительным арестом виновных, наступит анархия.

Ягелло настаивал на самом строгом наказании виновных. Ситуация была таковой, что на этот раз Одиссей действительно не чувствовал себя вправе единолично принимать решение. Поэтому согласился с предложением подполковника вынести вопрос о наказании для подозреваемых на военный совет…

Совет состоялся только в половине пятого вечера – из-за потери почти всего конского состава с выходом из лагеря пришлось повременить.

Кира и её муж пытались заступиться за обвиняемых. Кира стала объяснять, что лошади могли отравиться плохой водой или растущими здесь ядовитыми растениями. Археолог Кенингсон безоговорочно поддержал свою симпатию. В итоге, когда дело дошло до голосования большинство членов штаба высказались против расстрела подозреваемых. Таким образом, жёсткий подход подполковника к воспитанию солдат снова не нашёл понимания у соратников.

Следующим на повестке совещания был вопрос, как дальше обходиться без лошадей и вьючных животных. Ягелло бросил выразительный взгляд на Лукова и произнёс:

– Надо попытаться нанять в ближайшем селе киргизов-носильщиков, а пока всё, что не является для нас жизненно необходимым, придётся бросить здесь…

Через некоторое время после того, как участники совета покинули штабную палатку, и Одиссей остался один, в шатёр прокралась Кира. Она стала неуверенно объяснять, что её заставила вернуться находка, о которой она вначале не хотела никому говорить.