Елена Руденко: Число 13

Секретарь мсье Патрис как всегда быстро и аккуратно выполнил задание своего хозяина мсье Карме. Хозяин ценил этого человека. Секретарь понимал свою незаменимость. Да, он стал правой рукой хозяина.

Собрав документы, мсье Патрис направился в кабинет Карме.

— Друг мой, вы уже всё сделали? — спросил мсье Карме своего расторопного секретаря.

Он просто обожал свысока выразить своё дружелюбие к расторопным слугам.

— Да, с вашего позволения, мсье, — с поклоном ответил секретарь, понимая, что хозяин любит почтение.

В мсье Карме было много от эпохи аристократизма. Этот аристократизм в 1791 году казался далеким прошлым. Карме так и не смог подстроиться под Новый порядок, хоть и имел дело с буржуа и научился сам зарабатывать себе состояние. Карме всегда держался аристократом. Пусть аристократом добрым, но всё же аристократом.

Буржуа, конечно, такая манера не нравилась. Однако получить для своего дела долю богатств Карме им всё же хотелось. Поэтому они относились к чудачеству Карме снисходительно.

— Я всё сделал, как вы велели, — добавил Патрис. — Я всё рассчитал. В этом отчёте подробно отражены все расходы на праздничный ужин, который вы соизволите дать. Вы увидите, во сколько ливров вам обойдётся каждый человек.

Карме просмотрел расчет.

— Хвалю вас, — добродушно–надменно произнёс он. — Очень подробно. Этот ужин будет только для близких мне людей. Я бы хотел включить и вас.

Патрис замер. Секунду он колебался. Как отреагировать на это решение? Отказаться и поблагодарить? Его опыт работы у Карме быстро подсказал ему правильное решение.

— Это огромнейшая честь для меня! — горячо воскликнул он, отвесив низкий поклон. — Но быть может, я не достоин…

— Достойны! — коротко перебил его Карме. — Вы свободны.

Это означало, что аудиенция закончена.

Патрис покинул хозяина. Ему льстило, что его пригласили на сей торжественный ужин, но в то же время секретаря охватывало беспокойство. Не слишком уж в сильную милость он попал? Именно такая милость чаще всего сменяется опалой.

— Мсье Патрис, — услышал он звонкий кокетливый голосок.

Это была Адель Карме, молодая супруга хозяина, моложе оного раза в два. Поговаривали, что эта дамочка с весьма тёмным прошлым. Однако она держалась как истинная добропорядочная жена. По крайней мере, создавала впечатление такой особы, хотя за спиной муженька заводила грешки. Но если бы кто–то посмел обвинить её в измене, она бы не моргнув глазом обвинила обличителя во лжи и поклялась бы на Библии в верности мужу. Когда Адель говорила, ей невозможно было возразить. Сейчас она приличная дама, супруга уважаемого человека и всё тут. А прошлое? Кого это волнует?

Мсье Патрис вздрогнул. Адель пристально смотрела ему в глаза.

— Надеюсь, теперь вы займётесь и моими делами, — произнесла она высокомерно.

Но в этом высокомерии звучало кокетство.

— Да, мадам, — ответил Патрис.

Мадам по–королевски кивнула.

— Сегодня вечером я еду проведать тётушку, — добавила она. — Вы будете сопровождать меня!

— Да, мадам.

— Расслабьтесь! — хохотнула Адель. — Мой муж ничего не подозревает!

С этими словами мадам удалилась.

Патрис чувствовал угрызения совести. Хозяин так доверяет мне, — думал он. Но Адель! Я люблю её. Как мне больно осознавать, что она жена другого! А я ничего не могу сделать, чтобы она была только моей. Как унизительны эти свидания по углам!

Его мысли прервал Ив Карме. Младший сын хозяина.

— Привет, — весело сказал он. — Папочка опять отчитает меня. Ведь я хочу пригласить на ужин подружек.

— Хочу пожелать, чтобы ваши опасения не оправдались, — единственное, что мог пожелать Патрис.

Подлизой он не был, но сплетничать о своём добром хозяине Патрис не смел.

Ив Карме, хохотнув, поблагодарил секретаря и вошёл в кабинет отца. Мсье Карме был рад сыну. Однако понимал, что тот опять объявит очередную глупость. Просто так Ив отца не навещал. Глупостей Ив делал много, поэтому визиты его были часты.

— Ты правда проведёшь торжественный ужин? — спросил Ив. — С чего это вдруг?

— Я решил собрать вместе всех нас, — ответил мсье Карме.

— Не понимаю, зачем? — вздохнул Ив. — Мы все друг друга терпеть не можем!

Эти слова попали в точку.

— Мы должны быть одной семьёй! — твёрдо ответил отец, понимая правоту сына.

— Ох, делать вид, что любим друг друга! Ладно, раз на то пошло, у меня к тебе просьба.