Елена Руденко - Земную жизнь пройдя...

— Все не столь просто, — размышлял я, — кто-то пожелал, чтобы вы забыли обо всем… Но неужто мадемуазель Адель не вызывает у вас никаких чувств?

— Никаких, кроме желания держаться от нее подальше, — отмахнулся Стахов. — Меня всегда пугали барышни такого склада. А ее любовь к Типанскому? Неужели я влюбился в сумасшедшую?

Ростоцкий вопросительно смотрел на меня.

— Бестолковые сплетни, — ворчал Стахов, — вам не известно, что вчера в Петербург вернулась молодая дама, в которую я, действительно, влюблен. Три месяца я ждал ее возвращения, собирался сделать предложение. А что моя любимая узнает вернувшись? Я как безумец ухлестывал за дурочкой Адель! Теперь не знаю, пожелает ли она меня видеть.

— А вы помните, что Типанский убит? — поинтересовался я.

— Разумеется! — простонал собеседник, обхватив голову руками.

На сей раз его жесты были иронично-театральны.

— Будет лучше, если вы останетесь погостить у меня, — предложил Серж.

Стахов не стал возражать.

Несколько минут я пытался собрать фрагменты мозаики в единую картину. Ответ напрашивался сам собой. Хотя уверенности не было. Особое беспокойство вызывало недавнее видение Аликс. Медлить опасно.

— Мне нужна ваша помощь, Сергей, — обратился я к Ростоцкому.

— Вы всегда можете рассчитывать на меня, — ответил он уверенно.

— Вам придется рискнуть жизнью, — заметил я, — возможно, вас ждет поединок с сильным противником…

Серж не колебался.

Я сел за письменный стол и написал письмо, в котором обличал убийцу, предлагая встречу у сфинксов, дабы договориться. Ростоцкий, прочитав, согласился с текстом.

— Но кому это письмо будет доставлено? — спросил он.

Я молча написал адрес на конверте.

Сергей Ростоцкий легко узнал, кому принадлежит сей адрес. Он с трудом скрыл удивление, но уверенности не потерял.

Мы прибыли в назначенное время к сфинксам. Я спустился вниз к Неве, темнота скрывала меня. К сожалению, я не мог наблюдать за происходящим возле сфинксов.

Ростоцкий оставался уверен в своих силах, готовый противостоять врагу. Меня всегда поражали его решительность и упрямство. Однако он не отрицал, что мой клинок или пуля из пистолета могут оказать неоценимую услугу.

— Не беспокойтесь за меня, я многое узнал, побывав за гранью, — сказал он мне по пути, — теперь злодеям меня не перехитрить. Чувствую, они не успеют причинить мне вреда.

Оставалось надеяться, что его слова — не простое юношеское бахвальство.

Время приближалось. Я достал часы. Одна минута, которая тянулась вечность. Самый напряженный момент — ожидание, когда ты не можешь действовать.

Наконец я услышал шаги по мостовой. Наш друг прибыл не один, чего и следовало ожидать. Я оставался в готовности придти Ростоцкому на помощь.

К удивлению, схватка оказалась поразительно короткой.

Серебристая вспышка озарила лица сфинксов. Мне почудилось будто их глаза засветились зеленоватым огоньком, лица казались живыми.

Неужели все кончено? Так просто? Не зная почему, я вдруг испытал чувство спокойствия. Объяснить свою внезапную уверенность в победе друга никак не могу. Без всякого волнения я поднялся к сфинксам. Предчувствие не обмануло. Ростоцкий неподвижно стоял на тротуаре, склонив голову к неподвижному телу врага, лежавшего на мостовой ничком. Его подельники разбежались.

— Вы уверены, что это Бобровский? — недоверчиво спросил мой друг. — Он мне казался слишком глупым…

Я опустился на колени и перевернул бездыханное тело, осторожно убрав капюшон с лица.

— Он оказался умнее меня, — завершил свою фразу раздосадованный Ростоцкий.

Мы увидели искаженное злобой лицо Бобровского.

— Однако не он зачинщик этой игры, — произнес я. — Этот человек послушно исполнял указания.

— Простите, не понимаю вас…

Сергей недоумевал.

— Мои слова удивят вас. Скромная барышня Адель управляла всем этим спектаклем.

— Но как такое возможно?

Казалось, мой друг не верит своим ушам. Я опасался, что он обвинит меня в клевете, но Ростоцкий доверял моим словам.

— Позже вопросы! — перебил я, — нам нужно немедля возвращаться… Я опасаюсь за Аликс… Вам надобно быть рядом с нею, прошу вас остановиться у нас…

Ростоцкий вздрогнул.