Елена Руденко - Земную жизнь пройдя...

— Полагаю, моя супруга поделилась с вами своими подозрениями, — спешно перешел он к делу.

— Да, госпожа Великова любезно уделила мне время, — ответил я.

Великов опустился в кресло напротив меня. Его взгляд был направлен в пол, он сложил руки в замок у подбородка.

— У меня нет причины сердится на супругу, — продолжал собеседник, — нет причины… — он будто погрузился в свои мысли, — если бы я рассказал правду, она бы сочла себя еще более оскорбленной, приняв мои слова за нахальную ложь…

Я терпеливо ждал, когда Великов перейдет к сути своего визита.

— Красотка Коко, — вздохнул он, — какая невосполнимая утрата для тайного общества…

Он взглянул на меня, печально улыбнувшись.

— Я мистик, — произнес Великов, — но принадлежу к иному обществу, об названии которого я предпочел бы умолчать. Могу сказать лишь одно — над Петербургом сгущаются тучи… Благодаря дару Коко я пытался найти человека, способного совершить невиданное злодейство…

— Простите, а адепты вашего общества знали о вашей дружбе с Коко, которая принадлежала к иному обществу?

— Разумеется, я бы не рискнул действовать иначе. Уверен, Коко тоже рассказала магистрам. Наша цель была благородной…

Взгляд Великова снова был направлен в пол. Брови насупились.

— Значит, вы предполагаете, что убийца Коко — тот самый таинственный злодей? — поинтересовался я.

— Да… именно так… Но кто он? Я не в силах понять… Знаю, что разгадка в сфинксах на Университетской набережной… Кстати, ими очень настойчиво интересуется Серж Ростоцкий.

Великов пристально взглянул на меня.

— Да, Ростоцкий, — задумчиво ответил я, — любопытно, что именно он попросил меня взяться за следствие, рассказав о своей любви к Коко…

— А вдруг это романтическая история выдумка? — торжествующе произнес Великов. — Вдруг он вертелся возле Коко с иной целью…

Мнение собеседника не было лишено основания.

— Вполне возможно, — согласился я, — но не могу вас избавить от подозрения. Вдруг вы сейчас дурачите меня, рассказывая байки о сфинксах.

— Разумеется, я осознаю шаткость моего нынешнего положения, — Великов откинулся в кресле и уставился в потолок. — Но, надеюсь, что мои слова заставят вас задуматься…

— При всем желании не смогу разузнать намерения вашего тайного противника…

— Но вы можете отыскать самого противника! — заметил Великов. — Увы, время не ждет…

С этими словами мой собеседник поднялся с кресла и откланялся.

Сегодня Адель Кулагина вновь пришла к Ольге вся в слезах.

— Это не шутка, это правда, — всхлипывала она. — Типанский погибнет! Неужели нет никакой возможности его спасти?

Она перевела умоляющий взор на меня.

— Не знаю, — честно ответила я, — за ним следует черная тень… Не знаю намерений и сущности этой тени…

— Возможно ли чтобы эта тень забрала другую душу? — вдруг спросила Адель.

— Безумство! — ахнула Ольга. — Вы желаете отдать свою жизнь, чтобы спасти ничтожество.

— О! Почему вы не в силах понять насколько прекрасны душевные качества этого человека? — взмолилась Адель. — Злодейству Стахова нет оправдания…

— Возможно, он желал спасти вас, — предположила я.

Адель перевела на меня удивленный взор.

— Разве мне грозила опасность?

— Возможно, — ответила я, — но теперь жизнь Типанского во власти карт, которые в руках Стахова.

— Да, да, — обрадовалась Ольга, — он предложит вам пожертвовать собой ради Типанского! Ох, вы спасете ему жизнь, став супругой Стахова…

Романтическое предположение искренне испугало Адель.

— Нет…

— А зачем вам Типанский? Ведь с ним вы страшитесь перейти грань нежной дружбы, — Ольга поморщилась. — Он же предпочел вашу несносную кузину, которая, узнав о его беде, сразу же сбежала. Зачем вам таков негодник. Радует, что опекуны никогда не позволят вам стать его женой. Даже если бы он добивался вашей любви!

— Вы меня запутали! — перебила Адель. — Какая опасность мне могла грозить, если Стахов хочет воспользоваться сложившимися обстоятельствами?

Она так умоляюще смотрела в мои глаза, что мне стало совестно.

— Поговорите со Стаховым, — предложила я.

— Верно, — согласилась Ольга, — это самый разумный случай узнать о его намерениях.

Сестра указал на письменный столик в углу комнаты: