Елена Руденко - Смерть в Версале[редакция 2003 г.]

— Да, этому денежному мешку всегда все удавалось! — говорю я. — Он приумножил состояние своей жены благодаря подлости!

— Хм… а вы знакомы с мадемуазель Планш? — еще вопрос.

— Да! — раздраженно говорю я. — Какое–то время она приходила сюда делать уборку. Потом мне пришлось отказаться от ее услуг.

На этом разговор закончился. Зачем было отвлекать меня по таким пустякам!?

Я, Максимильен Робеспьер иду к Светлане, к счастью, без Камилла. Я могу высказать свои истинные предположения. Если Демулен принимает участие в обсуждении, приходится следить за собой, чтобы, не дай Бог, не сказать что–то плохое о графе Мирабо.

Светик быстро поправилась. Сегодня даже прогулялась. Благо погода хорошая.

Она открывает мне дверь. Ее лицо испугано. Что произошло? В гостиной со мной здоровается молодой человек. Явно иностранец. Представляется как Поль Очер.

М-да… Выясняется, что они сегодня времени даром не теряли. Светлана пересказывает мне события, волнуется, запинается. Незнакомец ее бы не понял, но мне хорошо знакома эта речь. Наконец Светик успокаивается и просит меня рассказать о своих успехах.

Я подробно пересказываю. Только Теруань опускаю. Не знаю, в каких отношениях состоит с ней мсье Очер. Лучше не рисковать.

Теперь я перехожу к пояснениям. Мое любимое. Мне нравится взирать на удивленные лица собеседников.

— Самый неприятный из всех мсье Сенар, — говорю я. — Привык к тому, что мир должен вертеться вокруг него. А когда эта иллюзия разрушилась, он стал опускаться. Всех, кто чего–то добился, он ненавидит и считает везучими дураками. Дело в том, что его сильно баловали в детстве и ни к чему не подготовили. К своему стыду, замечу, я всю жизнь мечтал быть балованным ребенком. Однако все сложилось с точностью до наоборот. Думаю, это к лучшему. Будь я таким, как Сенар, я бы не стал судьей в Аррасе, не победил бы на выборах, не ввязывался бы в сражения в Собрании.

— Да, ты прав, — соглашается Светик. — Неужели Сенар может быть убийцей?

— Еще как! — говорю я. — Сенар был загнан в угол. А в таких ситуациях люди вроде него или совершают самоубийство, или убивают того, кто им мешает.

Сенар очень неприятный тип! Я сразу понял, этот человек пытается найти утешение в выпивке. Бутылки на столике и запах дешевого портвейна подтвердили мою догадку. А захламленность и грязь в его квартире! Я с трудом скрыл брезгливость, которую вызвало у меня его жилище. Тут главная причина не бедность, а самая обычная неряшливость.

— Потом его подружка, — продолжаю я. — Она чем–то привлекла внимание Мирабо. Это неспроста.

— Может, она ему понравилась, — предполагает Светлана.

— Не думаю, у графа выбор женщин получше, — возражаю я. — Легран привлекательна, но вульгарна. Скорее всего, он поручил ей какую–то задачу. Может, Мирабо решил ее руками устранить Морьеса… Хорошо, что Камилл меня не слышит.

— Любопытно, — говорит Светик. — А мсье Гонди? По–моему, он неплохой человек.

Я киваю:

— Да, я с тобой согласен. Гонди целеустремленный, упорный, но стал немного грубоват от тяжелой жизни. Такой человек ни перед чем не остановится. Он не допустит, чтобы рухнуло все, что он так долго создавал. Если у Гонди не было иного выхода, кроме убийства, он бы совершил убийство. Его жена тоже в списке подозреваемых.

— Почему? — удивляется ребенок. — Ты описал ее как милую, домашнюю женщину.

Я поясняю:

— Такие женщины очень преданы мужьям и готовы на все. В такой ситуации эта пушистая кошечка может выпустить острые коготки.

— Ты еще говорил о докторе Друо и Паскале Морьесе, кузене убитого, — вспоминает ребенок.

— Да, — соглашаюсь я. — Только выражение чувств доктора мне кажется странным, оно слишком навязчиво и в то же время холодно. Мне сказали, что он влюблен в мадам Морьес. Возможно, он решил устранить мужа, а потом жениться на ней. Не исключено, что он ее не любит, а охотится за состоянием. Странно так же, что он пытается выдать смерть мсье Морьеса за естественную. Кузен Паскаль слишком уж старается держаться непринужденно. Подчеркивает, что он подозреваемый. В общем, переигрывает. Впечатления умного человека он не производит. Такие люди вообще не умеют думать. Хоть Планш говорила только о должниках, этих двоих я все же включу в список.

Поль Очер внимательно слушает нас. Он тактично не вмешивается в беседу. Я закончил.

— Великолепно! — восклицает он. — Я восхищаюсь вашим талантом!

— Благодарю, мой друг, — улыбаюсь я. — Но пока еще нет результата.