Юрий Корчевский: Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности»

Андрей постучал пальцем по двери. Солидно сделано, сразу видно — не бедный человек здесь живёт.

Дверь открылась, выглянула служанка. А из-за спины ее… Андрей на миг потерял дар речи.

Перед ним стояло божественное создание. Очаровательное личико, русая коса ниже пояса толщиной в руку, высокая грудь. Одета в алый сарафан и белую вышитую рубашку.

— Вам чего? — повторила вопрос девушка, и Андрей понял, что первого её вопроса он не услышал — на него напала временная глухота. Она говорила, а Андрей любовался её пухлыми губками и ровными белыми зубами.

Тряхнув головой, чтобы отогнать навязчивое состояние ступора, он спросил:

— Это дом купца Рыбнева Нифонта?

— Он самый.

Девица улыбнулась, и Андрей ощутил, как полыхнули румянцем щёки.

— Я служитель из юстиц-коллегии. Мне бы хотелось с ним поговорить.

— Вы по тому случаю, когда папеньку ограбили?

— Именно.

— Ой, его сейчас дома нет. Но он должен быть вскорости! Пройдите в дом, если изволите. Маруся, проводи гостя.

Андрей растерялся. А если придётся ждать долго? Не осерчает ли Савва? Или всё-таки пройти на Сытный рынок? Тут и недалеко.

Но девушка сделала шаг назад и в сторону, явно приглашая его войти, и Андрей вошёл. Девушка сопроводила его в гостиную и предложила сесть на банкетку. Сама же взяла пяльцы и продолжила вышивать, украдкой бросая взгляды на неожиданного гостя.

Андрей кашлянул, привлекая внимание.

— А вы кто же ему будете?

— Младшей дочкой, меня Василисой звать.

— А меня — Андреем, — запоздало представился он.

— Я уж думала — у вас имени нет, — засмеялась Василиса, и у Андрея сладко заныло в груди.

— На службе я, послан известить вашего папеньку о дне суда.

— Ну так скажите мне, я передам.

— Не положено, надо лично.

— И давно вы служите?

— Два года уже.

— Ой, как интересно! Расскажите что-нибудь!

— Не положено.

— Фу! — надула губки девушка. — А правда, что один разбойник здоровенный был — такой, как… — она замолкла, подыскивая сравнение, — …как вот этот шкаф?

Она указала на шкаф — явно заморского происхождения, стоявший в углу. «Наверное, дорого стоит, — подумалось Андрею, — больше, чем моё жалованье».

— Здоровый, это правда. Втроём еле скрутили.

— Так вы арестовывали этих разбойников? — удивилась девушка.

Андрей кивнул головой.

— Восхитительно! Вы — герой!

Андрей почувствовал, как снова предательски краснеет.

Дверь в комнату отворилась, и вошёл купец.

— Здравствуйте! А я думаю — кто тут может говорить? А это, оказывается, спаситель мой!

Андрей смутился.

— Да какой я спаситель? Разбойников задержал — так служба у меня такая.

— Василиса, ты чего же гостя к столу не приглашаешь?

Андрей поднялся:

— Так я же по делу. Завтра будет суд над разбойниками по вашему делу. Послан я начальством — известить, что на суде вам, как пострадавшей стороне, надо быть обязательно.

— Раз надо — буду! А теперь — к столу!

Пока Андрей разговаривал с купцом, Василиса со служанкой успели поставить на стол самовар, сахар, колотый кусочками, и баранки.

— Садись, гость дорогой, чаёвничать будем. А может, винца?

— Никак не можно, я на службе. А начальство у меня крутое.

— Ага, я видел, — подтвердил купец.

За неспешным чаепитием поговорили о жарком лете, про слухи о казацких волнениях на Яике, о напряжённых отношениях с Турцией. Василиса попросила рассказать об интересных случаях с преступниками.

— Не могу, тайна, — отговорился Андрей. Не мог же он сказать, что это было первое его задержание и вся служба проходит за столом с бумагами.

Попив чаю с баранками, Андрей откланялся. Пора и честь знать, Савва небось ругаться будет, почему так долго задержался.

Андрей возвращался в приподнятом настроении — солнце светит, с девушкой познакомился. Имя красивое — Василиса, и девушка прекрасна.

По правде сказать, с женским полом Андрей почти не общался. С утра на службу — и до вечера. После службы — домой: покушать надо приготовить, одежду почистить, постирать. А там и ночь. В воскресенье — в церковь. Вот неделя и прошла.

А вот отец при встречах поговаривал — де годы идут, а ты всё бобылём, матушка же с внуками понянчиться хочет. Ненавязчиво пока так говорил, но Андрей и сам понимал — пора остепениться.

На удивление Савва не попенял за задержку, буркнул только:

— Сообщил купцу?

— Сообщил, обещал завтра быть.

— Вот и славно. Иди, работай.

И до самого вечера Андрей, не разгибаясь, разбирал жалобы да челобитные. Столоначальник против обыкновения сегодня ушёл немного раньше.