Юрий Корчевский - Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности»

— Что вы, ваше сиятельство! У меня жалованье.

— Жалованье! — фыркнул граф. — Медяки! Заслужил, бери!

Андрей взял монету.

— Спасибо, ваше сиятельство! Я могу идти? Мне на службу надо, утро уже.

— Иди, голубчик. Я тобою премного доволен. Не премину Чичерину при встрече о тебе рассказать.

Андрей поклонился и вышел. Николай Иванович Чичерин был генерал-полицмейстером Санкт-Петербурга, самое высокое для Андрея начальство.

Быстрым шагом Андрей шёл в канцелярию. В свой дом граф привёз его на карете, показалось — быстро. А пешком — полчаса ходьбы. И всё-таки пусть ненамного, но он опоздал.

Савва, приметив опоздание, декларативно достал из кармана жилета часы, открыл крышку и досадливо крякнул. Потом подошёл к столу Андрея.

— Непорядок! На службу опоздал, небрит и, по-моему, даже не причёсан. Распустились!

— Да я… — попытался оправдаться Андрей, но начальник и слушать его не стал.

— За нарушение порядка — на два дня в архив. Там скопилось много бумаг, надо разобрать.

И вернулся на своё место.

Архив был чем-то вроде ссылки. Располагался он в подвале. Маленькое зарешеченное оконце давало скудный свет, приходилось работать при свечах. А пыль? Возьмёшь стопку дел — и сюртук и руки в пыли, попробуй очиститься. Да и воздух спёртый, затхловатый. Не подарок, одним словом.

Сидящие за соседними столами сослуживцы проводили Андрея злорадными взглядами.

До обеда Андрей разбирал судебные дела, постоянно чихая от пыли; у него чесались и слезились глаза. После бессонной ночи, чувствуя себя разбитым и опустошённым, он едва дотянул до конца службы.

Со службы — домой. Кое-как обмывшись над тазиком, он весь вечер чистил щёткой мундир.

Утром тщательно выбрился, позавтракал и — на службу. Показавшись Савве, он спустился в подвал. Со вздохом осмотрел стопы неразобранных дел. Тут работы было не на одну неделю. Одно радовало — столоначальник сослал его на два дня, и один день уже позади. Только вот рассказать товарищам своим по службе о расследовании ничего не успел, хотя подмывало. А в подвале кому расскажешь? Крысам только… И о причине опоздания Савва слушать не стал.

Перед обедом на лестнице застучали шаги. В подвал спускался Панфил — он сидел за соседним с Андреевым столом.

— Слушай, чего происходит?! К нам в канцелярию сам Чичерин пожаловал, генерал-полицмейстер! Сколько здесь работаю — не видал его вблизи.

— Нашёл чем гордиться. Я его вообще никогда не видел. А зачем пожаловал, не знаешь?

— Наверное, кто-то набедокурил. Он с Саввой Пантелеевичем в кабинете заперся — уж полчаса как.

— Ну и господь с ними. Знаешь поговорку? «Кривая вокруг начальства — короче прямой».

Андрей сейчас даже был рад, что сидит в подвале.

Панфил убежал, но буквально через десять минут вернулся.

— Опять ты? — уже недовольно встретил его Андрей. — Работать мешаешь.

— Нужен ты мне больно! Тебя столоначальник к себе в кабинет зовёт.

— Зачем?

— У него и спросишь, — ухмыльнулся Панфил.

Андрей как мог отряхнулся, вымыл руки под умывальником, пригладил волосы мокрой пятернёй. Поднявшись на этаж, он постучал в дверь.

— А, Андрей, входи!

В кабинете на стуле Саввы сидел сам Чичерин — это Андрей понял по генеральской форме, погонам с золотыми эполетами. Андрей склонил голову, поздоровался.

— Что-то вид у героя твоего затрапезный, Савва Пантелеевич.

Савва зарделся.

— Так в архиве он, дела разбирает.

Чичерин посмотрел на столоначальника досадливо.

— Служитель твой за позапрошлую ночь злодейство расследовал у графа Строганова. Представляешь, у супружницы его горничная ценности из шкатулки выкрала, полюбовник же её зарезал, а ценности спрятал. Бежать хотел на Урал, к Емельке Пугачёву.

Савва, который стоял сбоку от своего стола, склонился, выказывая внимание. Он ещё не понял, каким боком кто-то из его сотрудников причастен к происшествию. Лоб наморщил, мозги напрягая.

Генерал не спеша достал из кармана табакерку с красовавшимся сверху вензелем императрицы Екатерины, щедро усыпанную бриллиантами, помедлил, давая возможность Савве Пантелеевичу разглядеть царский подарок. Затем затолкал в нос добрую порцию нюхательного табаку, громогласно чихнул и вытер нос кружевным платочком.

Похоже, всё это произвело на столоначальника неизгладимое впечатление. Он покраснел, вспотел и начал «есть» начальство глазами.

— Так вот, — продолжил генерал не спеша, — вчера на балу подходит ко мне граф Строганов и в лучшем виде описывает работу нашего служителя. Приятно было, не скрою, что во вверенном мне ведомстве такие мастера своего дела служат. И даже фамилию назвал.