Ольга Михайлова - Быть подлецом

Или всё-таки было? Но тут от размышлений его отвлёк Райан Бреннан.

Он встал и кивнул дяде.

— Джозеф, надо пойти посмотреть.

Тот с сожалением посмотрел на недоеденный ростбиф, с досадой вытер губы, отбросил салфетку и встал.

Донован заметил, что Хэдфилд, вначале вскочивший и бросившийся было бежать в комнату мисс Кэтрин, сейчас словно оцепенел и никуда не идёт. Он не последовал и за Бреннанами, да и все остальные тоже оставались за столом, точно не могли сдвинуться с места.

Чарльз принудил себя подняться и выйти в коридор, он заметил в конце холла уходящих Райана и Джозефа и устремился следом за ними.

Он догнал их у комнаты девицы на третьем этаже. У двери стоял бледный лакей.

— Полно, Джеймс, идите к себе, на вас лица нет, — отрывисто распорядился Райан, и когда тот, торопливо кивнув, исчез в глубине коридора, поморщившись, пробормотал, — в прошлый раз, когда рожала борзая, его вырвало…

Он распахнул дверь спальни девушки и вошёл первым.

Мисс Кэтрин то ли не отличалась при жизни аккуратностью, то ли — перед смертью ей было совсем не до порядка. Все вещи были разбросаны, как попало, на кровати лежали книги, на столе — шаль и зонтик. В комнате стоял странный запах — лавандовых камель, кошек и чего-то затхлого или гниющего.

Джозеф Бреннан осторожно приблизился к окну, перегнулся через подоконник и сразу отпрянул с тихим возгласом: «Господи!», Райан тоже молча оглядел жертву суицида. Донован подошёл к портьере последним, высунулся наружу и посмотрел вниз. Тело Кэтрин Ревелл всё в том же жёлтом платье лежало почти под стеной дома. Изломанная фигурка и пятно крови возле головы пугали, но картина смерти несчастной неожиданно напомнила Доновану орхидею, что росла у его матери в оранжерее, желтую с алым, не то онцидиум, не то — каттлею. Он даже потряс головой, чтобы избавиться от этой невесть откуда взявшейся и столь не вязавшейся с трагедией ассоциации.

Донован обратил внимание, что подоконник доставал ему до пояса, оконная рама не была повреждена, только поднята. Образованное открытой рамой отверстие было небольшим, но в него легко было протиснуться и стать на подоконник, рядом рос виноград и один побег нависал над рамой, явно оборванный Кэтрин. Но вытолкнуть девушку в такое окно не могли: это было невозможно.

Джозеф спросил, нет ли предсмертного письма, Райан покачал головой: на столе и кровати действительно ничего не лежало.

— С чего она, чёрт возьми? Что могло случиться? — в тоне Джозефа Бреннана проступило явное недовольство. — Я думал, у неё роман с Тэдди Хэдфилдом… Чего же ей ещё надо-то было? Объясняйся теперь с сестрицей Лавинией, — он скривился с досадой, — и чего ей сказать-то?

— Не знаю, — с мрачной безмятежностью ответил Райан, и неожиданно рыкнул, — будь проклят тот день, когда тетка Винни посадила нам на шею свой выводок. Хотел ведь отослать их, так нет же…

— Ты видел Кетти до ланча?

— Видел, — резко кивнул Райан, — я после похорон Марти сболтнул, что дам им по паре тысяч, она перед самым ланчем у меня спрашивала про приданое, — пояснил он, — тут, правда, Патрику деньжата понадобились…

— Что? — судя по тону, этот вопрос волновал дядюшку Джозефа куда больше смерти племянницы, — он, что, без того мало пропивает? А ты что?

Райан пожал плечами.

— Я утром слышал разговор мистера Патрика с мисс Кэтрин Ревелл, — осторожно заметил Донован, избегая упоминания о том, что слышал и разговор братьев. — Он спрашивал, правда ли, что вы обещали кузинам приданое, и она подтвердила.

Ни дядя, ни племянник не обратили на его слова особого внимания, только Райан благодушно пояснил:

— Мне не хотелось бы, чтобы вы дурно думали о Патрике, мистер Донован. Он вовсе не жаден, им движут куда более возвышенные чувства, — в тоне Райана проступила капля иронии, но он, в общем-то, не шутил. — Дело вовсе не в том, что он нуждается в деньгах. Он, как я понял, просто решил пленить сердце мисс Лотти Ревелл доходом в три тысячи фунтов в год. Это лучше, чем тысяча.

Мистер Джозеф язвительно хмыкнул, и как показалось Доновану, злорадно вопросил:

— И что, преуспел? — судя по его глумливому тону, он был уверен, мисс Шарлотт Ревелл не выйдет за Патрика, даже имей он, подобно Райану, двенадцать тысяч годовых.

Райан покачал головой.

— Ничего не было решено. Не могу же я дать долю братьев и девицам в приданое, и Патрику на брачные игры. Из одной овцы две шубы не сошьёшь. Я предложил ему выбирать. Он, видать, у Кетти этим поинтересовался, а она подумала, что он претендует на эти деньги и спросила, сдержу ли я слово? Я ответил, что всё зависит от Патрика — он, как мой родной брат, имеет преимущественное право. Но не из-за этого же она… — уныло рассуждал Райан, — Хэдфилд, что, без пары тысяч не женился бы? Да и дал бы я, нашёл бы ей… Вздор это. Тут другое что-то.