Вячеслав Пронь - Тихие герои. Книга первая

***

За час до рассвета Плетняков предоставил в распоряжение Щедрина два автомобиля с заполненными до отказа баками и 4 человек для погрузки–разгрузки. В тот же день первые 43 ящика были отправлены в Ялту. Комиссар сам вызвался сопроводить груз до порта и сдать его на «Армению». Однако исполнить задуманное ему не удалось. Когда машины уже огибали Ливадию, их заметил пилот «Мессершмитта из сопровождения возвращавшихся бомбардировщиков. Вывалившись ненадолго из боевого порядка, он снизился до предельно низкой высоты, прошелся из пулемёта по лобовым стеклам машин и помчался догонять своих. В Плетнякова, ехавшего в кабине первого ЗИСА, попало сразу две пули – в сердце и шею. Залитый кровью комиссар умер мгновенно. Отряд неожиданно остался без своего вожака. Никаких инструкций относительно коллекции партизаны, конечно же, не имели. Большая часть их даже не знало, что было в доставленных ящиках. Они, конечно, сунулись было на транспорт, но капитан Плаушевский наорал на них, требуя какую–то бумажку. Подавленные смертью Плетнякова, они безо всяких пересчетов и мер предосторожности спешно сгрузили ящики прямо в слякотный двор склада, чтобы поскорее вернуться в отряд с трагической вестью о гибели комиссара.

Казалось, оставленное без присмотра графское наследие должно было бы неминуемо погибнуть. Но вышло так, что Плетняков дважды грудью закрыл исторические ценности от уничтожения. Первый – еще при жизни – от взрывников–особистов. Второй раз – уже посмертно. Оказалось, что ордер, выданный на вывоз музейных экспонатов в Туапсе и далее до Ташкента, был безнадежно испорчен пулей и залит кровью комиссара, а потому предъявлению не подлежал. Капитан «Армении» вполне обоснованно требовал новый. Привези он на Большую землю без предписания высших чинов вместо раненых солдат холсты и книги, его бы попросту отдали под трибунал. Так сотни гравюр, картин, ковров, столовых наборов – 43 ящика культурных реликвий – остались брошенными в порту. И это, как ни странно, спасло их. Днем позже переполненный людьми морской транспорт «Армения» при выходе из порта была разломлен надвое торпедой, пущенной с самолёта, и на глазах тысяч провожавших, практически мгновенно затонул. Катера сопровождения смогли спасти всего несколько человек.

А уже 8 ноября 1941 года в Ялту вошли немецкие армейские части.

***

Во внутреннем дворе севастопольских малоэтажек, среди таких же, как она сама, развалюх, пылилась третий день раздолбанная, тонированная BMW. Сидевшие в ней трое крепких парней, бессменно присматривали за свежеобрешёченными окнами на первом этаже.

– …Короче, мы, в принципе, готовы его принять, но выползает эта падла только днём во двор… Но, Карп!… здесь всегда столько людей… То есть надо дождаться, чтобы он остался один? Да, босс, сделаем, – сидевший на задних креслах нервно нажал на кнопку прекращения разговора.

– Значит решение принято? – спросил водитель, повернувшись к разминавшему затёкшие ноги товарищу.

– Конкретное, Ёрш, конкретное, – хмуро подтвердил тот.

– То есть валить, да?

– Назад дороги нэма. Бывают в жизни нюансы. Знаешь, как за такое могут прижать? То есть ты понимаешь, на что идём?

– Понимаю, Косарь, не малой.

– Теперь смотрите. Он на первом этаже, так? Так. Сосед у него – алик, постоянно торчит у подъезда. Саня, пойди, купи ему ящик бухла, скажи, что ангелы с небес передали, – Косарь засмеялся, – он в жизни потом ничего и не вспомнит.

– Да ему и стакана хватит, а ты – ящик!

– Не жмись, Саня… вот, возьми, – он протянул деньги, – сходи, пока я тут с Ершом покараулю.

– Мне-то что, пусть хотя бы и ящик, – согласился Саня и послушно потопал в ближайший «Пуд».

– А этот?… Фима… Вой не поднимет?

– Не знаю, все возможно. Ну, как узнать, поднимет – не поднимет? В крайнем случае, спишут на суицид. Устроим ему в этот раз удачную попытку. Он уже раз так делал, потом дурке лежал. Что-то у него в голове явно не в порядке, он столько лет по горам лазил, все тайники какие-то искал… Так что у врачей объяснение будет.

– Понятно, кстати, я пробил, куда он ходит. К банкоматам валютным.

– Видимо, ждёт, крыса.

– Да. Теперь вопрос к тебе, Ёрш, самый главный. Ты сам как, не спрыгнешь?

– Я?!

– Смотрю ты какой-то мёртвый в последнее время. Задумал чего?

Ёрш напрягся, задышал часто, опустил стекло двери и зачиркал зажигалкой. Выручил вернувшийся гонец.

– Хоть ноги размял, может, давайте, парни, уже ускоримся?