Ольга Трунова - Тень на камне.....

– Ты прямо как Шерлок Холмс, – съязвил Игорь. – Ну что там? Расскажи, нам же интересно.

– Я и сам не знаю, – медленно ответил Лыков, разгибаясь. Он бережно завернул песчинки в бумагу и сунул пакет в карман. – Надо подумать.

– А пока?

– А пока пойдем дальше. Где мы еще не были?

– В лаборатории. Хотя не знаю, надо ли вам?.. – Воронцов заколебался. – Ведь оттуда ничего не украли.

– Все равно посмотрим, – решительно заявил Сергей.

Они вышли из салона и направились в конец коридора к крайней двери по левую сторону, которую Воронцов отпер своим ключом.

– Вот наша полевая лаборатория, – он сделал приглашающий жест.

– Вы всегда ее запираете? – поинтересовался историк, переступая порог длинной сумрачной комнаты и морщась от ударившего в нос острого запаха ацетона.

– Естественно, здесь же полно ядовитых субстанций, – ответил профессор. – Мы используем метиловый спирт, ацетон, шеллак, акриловые смолы, нитроцеллюлозу…

– Да, набор что надо, – Лыков обвел глазами высокие почти доходящие до потолка стеллажи, беспорядочно, как ему показалось, заваленные и заставленные всякой всячиной. На полках вперемешку лежали коробки с пластилином, пластмассовые мешки с гипсом, емкости с латексом и полиформом, стояли темные стеклянные бутыли с кислотами и щелочами, хлопковые мочалки и упаковки ваты соседствовали с картонными и пластиковыми контейнерами разных размеров.

– Возьмем, например, серную кислоту, – тем временем увлеченно продолжал Воронцов. – Она применяется для очистки серебряных монет. Со временем на их поверхности накапливаются окислы и соли других металлов, в основном медных соединений, которые легко узнаются по зеленому цвету. Чтобы их удалить, надо положить монету в стеклянный сосуд или фарфоровую выпаривательную чашку и залить пятипроцентным раствором серной кислоты. Хотя годится и раствор муравьиной кислоты.

В этот момент Сергей, внимание которого привлекла скромно притулившаяся в углу большая пузатая банка с надписью «Оливковое масло», удивленно произнес:

– Вот странно – почему здесь масло? Ему, по-моему, место на кухне.

– Здесь ему тоже место, – вклинился Марков. – Пьер успешно отмачивает в нем сильно загрязненные, позеленевшие или покрытые ржавчиной медные монеты.

– Ах вот как! Ну а… – Лыков вдруг громко чихнул. – Извините. Я хотел спросить, для чего вы применяете ацетон? Мой нос недвусмысленно заявляет, что он у вас очень популярен.

Археологи дружно рассмеялись, и Стас снисходительно пояснил:

– После очистки монеты нужно обязательно тщательно промыть в нескольких сменах кипящей дистиллированной воды, а потом просушить – сначала в ацетоне, затем в спирте. Вообще-то у нас есть для этого специальный сушильный шкаф, но у Пьера привычка делать именно так.

– Я вижу, у Пьера есть еще одна привычка – довольно опасная – хранить чай среди ядовитых химикалий, – заметил Сергей, кивком указывая на полку, где между склянками с аммонием и бензотриазолом красовалась красная жестяная банка с надписью «Lipton».

– Где? – профессор резко обернулся. – Я не замечал. О, действительно. Что за безалаберность! Сегодня же вечером сделаю ему внушение.

– Сегодня вряд ли получится, – вмешался Игорь. – У нас же вечером встреча почетных гостей и торжественный ужин.

– Ах да, – Стас с досадой хлопнул себя по лбу. – Я совсем забыл предупредить вас. Сегодня приезжают мои коллеги из Великобритании – профессор Генри Меллоун из Лондонского университета и Питер Коллинз, сотрудник музея Пибоди в Кембридже, тоже известный археолог. Мы познакомились очень давно, когда работали в Ираке: они вели раскопки одновременно с нами, только несколько южнее.

– Так значит вы участвовали в той знаменитой иракской экспедиции? – с уважением спросил Лыков.

– Да, советские археологи почти шестнадцать сезонов проводили полевые изыскания на северо-западе страны в Синджарской долине. Меня включили в члены экспедиции с семьдесят пятого года, мне тогда было чуть больше двадцати. И я оставался до самого окончания работ в восемьдесят пятом.

– Расскажете как-нибудь?

– Охотно.

– Но сейчас приезд английских коллег совсем некстати, не так ли Стас? – вернул их к теме разговора Марков.

Профессор болезненно сморщился:

– Увы, ты прав. Настроение, конечно, не для приема гостей. Но что делать? Ведь эта встреча было запланирована еще летом, когда я встретился с Генри и Питером в Москве на международном конгрессе.