Микаэль Лейдон - Сны

– Не смею вас задерживать, сеньор капитан. Боюсь только, что ваше отплытие задерживается как минимум на сутки. Окончательное решение по нашей сделке примет вице-король Перу, дон Хоакин де ла Песуэла, который должен прибыть в Лиму завтра. О, не волнуйтесь, – губернатор поднял вверх руки, заметив легкое облачко недовольства, мелькнувшее в глазах англичанина. – Я уверен, что финансовая сторона вопроса его не интересует. Его заботит лишь безопасность груза, вот почему я взял на себя смелость разместить у вас на борту двадцать стражников береговой охраны. Время, как вы сами удачно заметили, неспокойное, а ваша команда толком не вооружена. Надеюсь, у вас нет претензий ко мне?

– Что вы, как можно, – капитан учтиво поклонился. – Я всегда в полном вашем распоряжении, и верный слуга его Величества короля Испании и сеньора вице-короля Перу. Я буду у вас завтра, сразу после обеда.

…Солнечный и ужасающе душный день не спешил переходить в вечернюю прохладу, но люди этого не замечали. Во всем чувствовалась ожидание скорой осады. Большинство особняков на берегу лазурной бухты пустовали – обитатели давно их покинули, предпочтя непредсказуемость моря предсказуемой мести победителей.

– Нет, ну ты скажи, – капитан снял шляпу, превратив ее в веер, расстегивая два верхних крючка камзола, – а ведь пару дней назад чуть от холода не подохли.

– Что ты делаешь, Лис?! – внезапно взорвался его помощник, дрожащей рукой вытирая вспотевший лоб. – На кой черт тебе понадобилось дразнить этого скрягу, выпрашивая жалкие три процента прибавки от сокровищ, которые и без того уже почти наши?! Ты мог…

– Заткнись, – капитан вежливо раскланялся с патрулем.

– …просто вывести его из себя и прости прощай золото! А этот идиотский подсвечник! Он-то зачем тебе понадобился, когда в наших трюмах столько… – он внезапно налетел на капитана, который, резко развернувшись, оказался с ним лицом к лицу, и замолчал. Со стороны это было странное зрелище – раскрасневшийся здоровяк и низенький тщедушный рыжеволосый человечек.

– Я сказал «заткнись», – ледяным голосом напомнил рыжеволосый. – А скажи мне на милость, Инго, как я мог еще усыпить подозрительность испанца? Если бы сделал так, как говоришь ты, молча проглотив предложенные условия, головой ручаюсь, он бы нам не поверил. Да он и так не поверил – двадцать вооруженных до зубов солдат и нас девятнадцать, считая тебя и меня! Торгуясь с ним, я на пару дней отсрочил неизбежное – неужели ты предполагаешь, что нас завтра же выпустят в море, болван?!

– Но…

– Я сказал «заткнись», – температура вокруг них опустилась еще на несколько градусов. – При самом удачном раскладе мы будем торчать здесь до прихода кораблей охраны. Кораблей, понимаешь ты?! И только под их конвоем выйдем из бухты. А если за это время сюда заглянет хоть какая-нибудь посудина под испанским флагом, то все сокровища благополучно перекочуют из нашего трюма в ее! Даже если предположить невозможное, что не произойдет ни того, ни другого, то у пирса мы будем болтаться до тех пор, пока повстанцы не возьмут город. И тогда у нас на борту окажутся все выжившие защитники города – сколько их будет – сорок, пятьдесят?! Нет, пусть губернатор думает, что я обычный торгаш и озабочен исключительно собственной выгодой, подсвечник только лишний раз укрепил его в этом, а мы попытаемся вывернуться из петли. У нас, чтоб ты знал, времени совсем не осталось – от суток до трех. Может, оружие уже на борту?

– Лис, я…

– Меня зовут Скотт Томпсон, или капитан, или сэр. И что ты там мне ответил насчет оружия?

– Нет, я… капитан, мы не успели…

– Тогда почему я еще вижу перед собой мерзавца, который осмеливается указывать мне, что делать, не справившись с собственным поручением?! – лицо капитана внезапно побелело до такой степени, что, казалось, даже оспины разгладились.

Помощника точно ветром сдуло, с такой резвостью он сорвался с места и исчез в ближайшем переулке. Капитан еще некоторое время стоял в прежней позе с искаженным от бешенства лицом, – вот ведь человек, а?! – мысли сталкивались друг с другом, разбиваясь вдребезги, не в силах остановиться – неужели только один я способен трезво оценивать ситуацию и находить правильное решение даже там, где его, казалось бы, нет?! Он сделал пару глубоких вздохов и оглянулся по сторонам. Да, согласился он с непроизнесенным вслух вопросом, порт не похож на себя. Когда мы…полгода…точно, полгода тому назад заходили в Кальяо, это был совсем другой мир… Открытые лавки, таверны на каждом углу, веселый смех, выпивка рекой и… В тот момент не хотелось приглядываться к покосившимся хижинам и роскошным дворцам на берегу океана, тогда хотелось просто забыть обо всем, забыть кто ты и где ты, сбросить с себя, словно кожу, прошлую и предстоящую жизнь, смыть кровь свою и чужую, и напиться не до полусмерти, а до нее самой. И перед тем, как винные пары окончательно одурманят и, хотя бы на мгновение, похоронят тебя, увидеть в сгущающемся черном тумане ее насмешливый оскал и попробовать на вкус остроту ее косы… Он почувствовал, как затряслись его плечи и услышал, именно услышал, свой беззвучный смех, надо же, ты просто философ, Лис, ты удивляешь меня, правда, удивляешь – расскажи о своем чувстве прекрасного экипажам взятых тобой на абордаж судов. Извечная проблема человека, который ест мясо и упорно гонит прочь мысль о том, откуда это мясо взялось… Главное, быть в ладу с самим собой, тем более, что на всех не угодишь, он слегка поежился и продолжил путь к причалам, к тому же не о том ты думаешь, проблема твоя – это девятнадцать против двадцати и последующее бегство. Другого выхода нет, просто нет, а это значит, что предстоит бой, именно бой, по его губам проворной коброй скользнула ядовитая усмешка, а не резня. Бой жестокий, быстрый, скоротечный и тихий. Молниеносный и смертельный, потому как в живых не должно остаться никого из охраны, никаких пленных, никаких раненых, Лис вздохнул и запрокинул голову навстречу стремительно багровеющему небу.