Сергей Моронов - Новый 1937

– Увидимся.

– Куда…

…Я оказался в сером пространстве, где повисев в вибрирующем потоке, был, втянут грязной жёлто-зелёной лужей…

Повсюду были красные флаги, транспаранты и портреты членов Политбюро. Дружный трудовой коллектив авиационного завода № 125 имени И. Сталина возвращался домой с празднования девятнадцатой годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции. Настроение было праздничное, сначала участие в общегородской демонстрации, затем бурные ораторские речи об успехах в индустриализации, о соцсоревновании, о досрочном выполнении пятилетки. Грозные предупреждения врагам народа, империалистам и разным агрессорам. Дух рабоче-крестьянской революции витал в воздухе, поднимал боевой дух комсомольцев, сплачивал ряды коммунистов. Воодушевлённая рабочая молодёжь с песнями расходилась, разделяясь на мелкие и устойчивые компании близких по духу друзей.

Сегодня меня звали Василий Одинцов, именно в нём я «очнулся», когда жёлто-зелёный туман выплюнул меня в очередную реальность.

Василию Одинцову было девятнадцать лет. Активный общественник, член комитета комсомола завода. Василий днём работал учеником токаря, а вечерами постигал науки на рабфаке. Готовился поступать в Сибирский финансово-экономический институт.

Вообще у Одинцова была другая мечта. С детства, одухотворённый подвигами Шерлока Холмса, Василий мечтал стать таким же великим сыщиком, распутывать сложные клубки преступлений, выводить на чистую воду матёрых воров и убийц. В своих мечтах Вася Одинцов, выслеживал злоумышленников в засадах, стрелял по врагам в опасных погонях, находил невидимые другим улики, раскалывал кровожадных бандитов. Но мечта так и оставалась мечтой.

– Вася, не забудь, в понедельник заседание комитета, будем разбирать дело Поповой, – секретарь комитета комсомола завода Еремеев, пожал руку Одинцову и побежал по своим делам.

– Хорошо, буду, – еле успел ответить убегающему комсоргу Василий, и приобняв двух дружков, двинулся праздновать дальше.

***

Туман стёр картинку, а когда марево распалось, моему взору открылся новый вид.

***

Заседание комитета комсомола проходило 9-го ноября 1936 года в актовом зале авиационного завода, было расширенным, с участием комсомольцев, которых набилось в помещении порядком.

За столом, покрытым кумачовым полотном, сидели члены комитета, здесь же был и Василий Одинцов. Слушалось персональное дело комсомолки Поповой Нины, работавшей секретарём товарища Горелица – директора авиационного завода. Секретарь комитета Еремеев вызвал Попову на сцену и, глядя прямо в глаза, предложил изложить суть собравшимся товарищам.

Нина, повернулась в зал, и, переминаясь с ноги на ногу молчала.

– Что же ты молчишь, Попова? – спросил Еремеев.

– А что сказать-то? – в ответ спросила Нина.

– Ты сама не понимаешь, что ли, расскажи о своей связи с врагом народа Гуревским, надеюсь, помнишь такого?

– Так, какая же здесь связь? – искренне удивилась Нина, – Ну, пытался он за мной ухаживать, разве это связь?

– А, что же это, по-твоему? – вклинился Василий Одинцов.

– Не знаю, но не связь, это точно, – парировала Нина.

– Нет, погоди, что значит, не знаю. Ты с ним встречалась?

– Ну, может, и было пару раз.

– В кино ходила?

– Ну, ходила.

– Гулять вместе, гуляли? Цветы дарил? Стихи читал? – не унимался Василий, – Отвечай, чего молчишь.

– Да, – Нина потупила взор, – Было.

– Домой провожал? Целоваться лез? Может до чего и большего дошло, а? – решительно наступал Одинцов.

– Да как же тебе не стыдно, такие вопросы девушке прилюдно задавать?! – Нина стала пунцовой, задыхаясь от возмущения.

– А чего мне-то стыдиться, я с врагами не слюнявился, – под общий хохот зала ответил Василий.

– Ты если уж попалась, то давай не юли, а говори, как есть, мы тут все комсомольцы, нам правда нужна, какой бы горькой она не была. Мы в своих рядах предателей не потерпим. Любого врага на чистую воду выведем. Правда, ребята? – обращаясь к залу, спросил Василий.

– Да, верно говоришь, товарищ Одинцов, в корень зришь, – одобрительно гудели комсомольцы.

– Вот видишь, Попова, народ требует от тебя правды. Ты должна здесь, сейчас же разоружиться, очиститься от налипшей на тебя грязи, – добивался признания Василий.

– Ну, что же вы товарищи, не скрываю я ничего от вас, что было, то и говорю, да ухаживал, да гуляли, да целовались пару раз и всё. Ничего больше не было! – Нина, еле сдерживалась, чтобы не разреветься.