Андрей Борисовъ - Наследство Пророка

После смерти Антония в 1073 году и Феодосия в 1074 году при игумене Стефане неспокойно было в душах Печерской братии, да и князья начали распри за престол Киевский. «И многие дни проводил Феодосий в мыслях, помраченный врагом из-за своей бедности, и открыто высказывал скорбь свою перед друзьями», а особенно перед Василием, который «среди черноризцев Печерского монастыря был одним из наиболее добродетельных по жизни». И успокаивал Василий Федора, и «с этого времени между Феодором и Василием еще более усилилась любовь друг к другу».

В 1077 год. Июля 15 дня, Изяслав Ярославич в 3-й раз (1054-1068, 1069-1073, 1077-1078) пришел на престол в Киев.

И первым же делом, по примеру императора Генриха IV (борьба за инвеституру) и наставлениям послов папских, чтоб повысить свое влияние он начал перестановку в церковном мире. В 1078 году принужден был удалиться из Печерского монастыря игумен Стефан. А на место изгнанного Стефана братия единодушно избрала себе игуменом старейшего из всех по летам великого Никона – «первого археолога Киева», который старался продолжить все начинания Феодосия и описывается как строгий, но отходчивый начальник братии. Этот период отмечается продолжением распрей среди монахов, которые начались ещё при Феодосии и Стефане. В летописи говорится о побоях, которые Никон учинял некоторым монахам, особенно же доставалось Исакию, который жил то в Варяжской пещере по соседству с Федором, то в домике, стоящем рядом с пещерой.

В 1088 году игуменом стал Иоанн и однажды он послал «преподобного Василия из монастыря на некоторое послушание, исполнение которого заняло у него три месяца». Не с кем стало беседовать Федору и стал он вспоминать рассказы Антония и по подобию преподобного исследовать пещеру Варяжскую. И через некоторое время нашел он «злата и серебра множество и сосуды многоценные».

О больших размерах клада свидетельствует то, что когда Феодор решил убежать с золотом из родной обители, то приготовил для побега телеги и скрыни.

В это время возвратился из путешествия преподобный Василий, и после откровенного разговора со своим духовным братом монахом Василием и несколькими старцами, Феодор решил остаться в монастыре и избавиться найденного золота: «Для обретенного же сокровища, ископав (в пещере) яму глубокую и, положив его туда, закопал, и с того времени и доныне никто не знает, где скрыто оно».

После этого, чтоб обезопасить сокровища, примерно в 1091 году разбойничьи пещеры были закрыты для монастырской братии, объявив, что они опасны для людей, оставив жить там только Федора, назвав его юродивым. Жил Федор у древнего входа, который был ближе к Днепру (74), там он устроил в пещере жернова и начал днем и ночью молоть муку для нужд обители. И чтоб Федор поменьше общался и был все время у входа в пещеры келарь присылал ему в пещеру по 5 возов жита, привезенных из сел.

Сводный план Дальних Пещер

Патерик отмечает, что так продолжалось много лет. «Преподобные Феодор и Василий установили между собою благочестивый обычай никогда не утаивать своих мыслей, но обоим обсуждать их вместе, чтобы видеть, насколько они богоугодны. По обоюдном совещании, Василий удалился безмолвствовать в пещеру, а преподобный Феодор, как достигший уже старости, вышел из нее с тем, чтобы поселиться в древнем монастыре. В это время монастырь был сожжен…»

Эту фразу из патерика историки считают ключевой для датировки событий вокруг Варяжской пещеры и ее сокровища. Пожар в Печерском монастыре связывают с нападением половцев под рукой хана Боняка 20 июня 1096 года.

После опустошения и разорения монастыря нечестивыми, печерские монахи приступили к восстановлению обители и для этого потратили толику из сокровищ, именно тогда Федор начал устраивать свою наземную келью во дворе «ветхого» монастыря. Необходим для строительства лес поставляли по Днепру, а оттуда телегами его переправляли в гору. Это и нашло свое отражение в «Киево-Печерском патерике», получив жестокую окраску из-за того, что слухи о находке золота в Варяжской пещере начали распространятся. Так «нанятые работники и возчики воздвигли крамолу на блаженного, требуя своей платы…» за якобы не перевезенный ими лес. «К тому же присудил и недобросовестный судья, будучи подкуплен золотом: не помня угрозы Господа, что судящий неправедно сам будет осужден, он не побоялся сказать преподобному Феодору: – Пусть помогут тебе платить те бесы, которые помогли перевозить».