Дмитрий Лехович - Генерал Деникин

Красная конница в тот период была в зачаточном состоянии, и несомненная заслуга Троцкого перед делом революции заключалась в том, что, провозгласив лозунг «Пролетарии на коней», он способствовал созданию мощного кавалерийского кулака, который под названием Первой Конной армии в дальнейшем ходе гражданской войны сыграл решающую роль.

Троцкому не могла прийти мысль, что впоследствии среди бесчисленных обвинений во «вредительстве», выдвинутых против него Сталиным, будет фигурировать факт, что якобы именно он, Троцкий, умышленно препятствовал развитию красной кавалерии.

Наступление, длившееся почти шесть месяцев, сделало Деникина главным и самым опасным врагом советской диктатуры в период гражданской войны. К началу октября он контролировал территорию в 820 тысяч квадратных километров, с населением 42 миллиона человек, с линией фронта, шедшей от Царицына на Волге через Воронеж, Орел, Чернигов и Киев до Одессы. Причем все перечисленные города были заняты белыми войсками.

К началу общего наступления деникинских войск в мае 1919 года Вооруженные Силы Юга России состояли из трех армий: Добровольческой, Донской и Кавказской и из нескольких самостоятельных отрядов. Командующим Добровольческой армией был назначен генерал Май-Маевский, Донской армией командовал генерал Сидорин, а Кавказской - генерал Врангель.

Выбор Май-Маевского основывался на том, что он успешно вынес «на своих плечах всю тяжесть шестимесячной обороны Донецкого бассейна».

Владимир Зинонович Май-Маевский, оказавшийся неизлечимым алкоголиком, в те дни сумел каким-то образом держать себя в руках и проявить незаурядные воинские способности. Наружно он производил скорее отталкивающее впечатление. Небольшого роста, очень тучный, с гладко выбритым обрюзгшим лицом, с маленьким пенсне на большом и толстом носу, с крошечными свиными глазками, он похож был на опустившегося провинциального актера, но никак не на боевого генерала. Тем не менее, даже такой суровый его критик, как генерал Врангель, должен был признать за Май-Маевским большой опыт и знание военного дела.

Успех деникинских войск вдоль всего фронта развивался с невероятной быстротой. За первый месяц наступления, опрокидывая противника, Добровольческая армия продвинулась широким фронтом на 300 с лишним километров в глубь Украины. 10 июня генералом Кутеповым был взят Белгород. 11 июня добровольческие отряды захватили Харьков. 16 июня конные части генерала Шкуро ворвались в Екатеринослав и вскоре завладели всем нижним течением Днепра.

Тем временем Кавказская армия генерала Врангеля двигалась на Царицын. Советская власть называла тогда будущий Сталинград «красным Верденом» и клялась никогда не сдать его противнику.

17 июня, прорвав красные укрепления, Кавказская армия ворвалась в Царицын. Победа была огромная, ибо для советской власти Царицын имел совершенно исключительное значение, как экономическое, так и стратегическое. Он был конечным пунктом железной дороги, шедшей через Северный Кавказ в Новороссийск. Он соединял Поволжье с Черным морем: захват его лишал Центральную Россию доступа к нижнему течению Волги и к Каспийскому морю. В Царицыне находились большие артиллерийские заводы (орудийный и снарядный) и огромные склады всякого военного имущества.

Быстрое и успешное продвижение белых войск открывало перед генералом Деникиным необычайно большие перспективы.

Антон Иванович категорически отметал возможность остановиться и закрепить за собой рубежи. Считал, что всякая задержка может играть на руку противнику. После захвата Царицына он решил направить свои войска со всех отдаленных друг от друга пунктов к центру России по линиям, сходившимся в одной точке - Москве.

В начале августа были заняты Херсон и Николаев; 10 августа захвачена Одесса; 17 августа - Киев. 7 сентября войска 1-го армейского корпуса, которым командовал генерал Кутепов, заняли Курск.

17 сентября конница генерала Шкуро закрепилась в Воронеже;30 сентября части генерала Кутепова заняли Орел. Радостный перезвон московских колоколов уже звучал в ушах белого командования.

Весной, летом и осенью 1919 года о генерале Деникине говорили повсюду. Одни, - с надеждой, другие - с ненавистью.

Многие осуждали отсутствие определенной программы в его движении, критиковали позицию в вопросах политики и государственного управления. Одни тянули вправо, другие влево, но даже самые строгие и резкие порицатели стратегии генерала Деникина умалчивали о нем как о человеке.