Дмитрий Сафонов - Сокровище

– Видите ли, – незримую эстафету перехватил второй, – Мальтийский орден существует почти тысячу лет. И существует до сих пор.

– Ну так и что? – не понял Сильвер.

– В его рядах, – вмешался первый, – очень могущественные люди.

– Какие, например? – спросил Сильвер.

– Очень могущественные, – сказал второй. – Например, Альберт Гор…

– Не знаю такого.

– Михаил Горбачев, – снова второй.

– Да ну?

– В свое время – был Борис Ельцин. А также – многие современные политики. По всему миру, – теперь уже первый. – Мне продолжать?

– Я понял, – отрезал Сильвер.

– Мальтийский орден – это клуб «сильных мира сего», – второй многозначительно поднял бровь.

– Давайте я скажу то же самое, но простыми словами, – Сильвер положил руки на край стола. – Мальтийский орден – крутая банда.

Оба «умных» кивнули.

– А сокровища – жирный «общак».

«Умные» снова кивнули.

– Но они его потеряли! Так?

– Потеряли, – согласился первый.

– Но, наверняка, хотят найти, – встрял второй. – И вряд ли стоит с ними связываться…

– Это буду решать я! – руки Сильвера сжались в кулаки. – Пока свободны!

«Умные» удалились в дальний угол зала.

Сильвер поднял палец. Подбежал официант, согнулся в поклоне.

– Рульку! И пива! – огласил Сильвер.

Официант убежал.

«Рулька и пиво» означали, по меньшей мере, два часа напряженного раздумья.

Анна уверенно вела машину. При этом – почти не смотрела вперед; в основном – в зеркала, словно опасалась погони.

Поначалу Марина беспокоилась; она несколько раз пыталась заговорить с этой странной, седой и коротко стриженой женщиной, которую видела совсем недавно, на пустыре у побережья Финского залива. Анна отвечала односложно; «да» или «нет».

С тех пор, как Марина с Митей выбежали из музея Суворова через черный ход и сели в машину, Марина пыталась прислушаться к своим ощущениям.

Надо ли было верить Виктору? Грозит ли нам опасность?

Поразмыслив, Марина на оба вопроса ответила утвердительно. Но сейчас – настало время для главного вопроса.

– Куда вы нас везете?

– В безопасное место, – ответила Анна.

– Насколько безопасное?

– Зависит от вас.

– То есть?

– На заднем сиденье лежат повязки.

Марина огляделась. Так и есть. Два черных шелковых шарфа.

– Завяжите глаза, – сказала Анна.

– Это обязательно?

– Дополнительная гарантия безопасности, – был ответ.

Марина переглянулась с Митей. Митя пожал плечами и протянул руку. Марина взяла повязки. Одну – отдала Мите, второй – закрыла глаза. И – сделала узел. На затылке.

– Они ушли! – сообщил Ковалев.

Скворцов убрал мобильный.

– Они…

– Я и так вижу! – хрипло отозвался Виноградов.

Виноградов следил за происходящим на экране; он даже подался вперед, но теперь – без сил упал на подушки.

Касание материей воспаленной кожи вызвало взрыв боли; на глазах Виноградова выступили слезы.

– Боже! За что ты меня так наказываешь? – прошептал он.

Виноградов лежал, боясь пошевелиться; любое движение немедленно отозвалось бы новым взрывом.

Прошли долгие пять секунд. Не пять легкомысленных «тик-так»; пять тяжелых ударов; в дверь, которая вот-вот распахнется, а за ней – пустота. И пустота – поглотит его. Навсегда.

Виноградов собрал силы.

– Найти. Найти! Найти!!

Негромкое гудение. Мягкие потоки кондиционированного воздуха.

– Можете снять повязки, – послышался голос Анны.

Марина стянула шелковый шарф. Они с Митей стояли в центре большого помещения без окон. Всю дальнюю стену занимали огромные жидкокристаллические экраны. В углу – мощные серверы перемигивались россыпью лампочек.

– Вау! – тут же выразил свое одобрение Митя.

Человек, сидевший в инвалидном кресле перед клавиатурой, улыбнулся.

– Тебе нравится?

– Еще бы!

– Валентин, – человек в инвалидном кресле быстро подъехал к Марине и Мите. Пожал обоим руки.

Дверь открылась, из смежной комнаты вышли «испанский гранд» и незнакомый Марине кореец.

– Страница у вас? – спросил «гранд».

– Вы до сих пор не представились, – уклонилась от ответа Марина.

– Габриэль, – сказал «гранд». – Но лучше – командор. Страница у вас?

Марина достала из кармана джинсов страницу из дневника Павла Первого. Император, в отличие от рачительной Суворочки, пользовался плотной веленевой бумагой; она почти не пострадала от времени.

Командор развернул сложенный листок, быстро пробежал глазами текст.