Николай Захаров - Жулики. Книга 2

– Как скажешь, товарищ командир. Да только вряд ли он по нам палить вот так сразу примется. Не похожи мы на красных.

– Ага, на калик перехожих похожи. Особенно ты в майке этой с надписью «Не учите меня жить». Поумнее, чего не мог подобрать?– не удержался от замечания внуку Силиверстович.

– Да я и не глядел особенно чего там написано. Не матерно и ладно.

– И у Михи тоже видок тот еще, рубашка вся вообще исписана и не по-нашенски. Чего хоть пишут, спросил продавца?

– Спросил. Написано.– «Я тебя люблю».– «Ай лав ю». Это на английском.

– Да по мне хоть на китайском. Вот я вполне за их современника сойду. Простенько одет,– назидательно проворчал Силиверстович.

– Ага, особенно лапти. Армейские берцы – размер 43-44-ре.

– Ну и что? А вдруг тут змеи есть? А я гадюк с детства не переношу. А ты думаешь, тогда ботинок не было? Вон, офицерик-то в сапогах хромовых вышагивает. Уж не сам ли полковник Сахаров к нам пожаловал со своими домочадцами? Парнишка на него личиком смахивает. И баба по возрасту в самый раз,– тем временем троица уже подходила к ним, и когда осталось метров тридцать, впереди идущий офицер во френче, без погон, повернул голову назад и что-то сказал, следовавшим за ним женщине и парнишке. Те остановились, а офицер зашагал дальше один и, остановившись метрах в десяти, хриплым, усталым голосом произнес:

– Здравствуйте, господа. Пикничок на природе? Время выбрали самое благоприятное для сего времяпрепровождения. Полковник Сахаров Николай Павлович – с кем имею честь?

– Здравствуйте, господин полковник,– ответил за всех Силиверстович.– Археологи мы, в экспедиции здесь из Санкт-Петербурга. Это Соболев Михаил Петрович – студент пока. Рядом с ним аспирант, хгм – Руковишников Сергей Алексеевич – внук мой. Меня же Евлампием Силиверстовичем можете называть, если с одного разу запомните.

– Запомню. Склеротических симптомов за собой пока не замечал. Со мной супруга моя Анастасия Григорьевна и сын Владимир,– полковник вложил наган в кобуру и, повернувшись к своим, сделал приглашающий жест.

– Знакомьтесь – это археологи из Питера,– успокоил он подошедших – супругу и сына.

– Здравствуйте, господа. До науки ли теперь? Война кругом гражданская,– женщина поправила повязанный на крестьянский манер платок. И с любопытством принялась рассматривать «археологов».– А где же инструментарий ваш? И что ищете в краях наших?

– «Глазастая. Ишь как сразу все просекла»,– подумал Мишка, тоже с любопытством рассматривая незваных гостей.

– Здесь рядом, в пещерку убраны,– глазом не моргнув, ответил Силиверстович.– А приехали мы вот эти каменоломни исследовать. Есть сведения, что здесь библиотека царя Иоанна Грозного может быть захоронена. Не желаете ли чайку с дороги?

– Вздор какой. Кто это вам наплел про библиотеку, да еще в этом карьере?– удивился полковник.– А вот от чайку бы не отказались, признаться с утра росинки маковой во рту не было.

– Михаил, принеси термос с кипятком,– Силиверстович принялся вынимать из рюкзака остатки продуктов.– Разносолов не предложим, но печеньице с сахаром пока еще есть. Присаживайтесь, господа,– Мишка смотался в пещеру за китайским чудом и, выставив пластиковые кружки, бросил в них пакетики чая. Залил кипятком и присев на камень, с любопытством продолжил рассматривать гостей. А те не заставили повторять приглашение дважды и присев у расстеленной скатерки, с любопытством уставились на термос и кружки, в которых чайные пакеты начинали окрашивать кипяток в морковные цвета.

– Это что за посудина у вас такая чудная?– заинтересовался полковник Сахаров.

– Термос это, Николай Павлович, китайский правда, но температуру держит исправно более суток.

– И заварка у вас порционная, тоже китайская?

– Нет, заварка английская, походный вариант. Очень удобно. Заварной чайник не требуется.

– Придумают же на туманном Альбионе,– удивился полковник, размешивая сахар в пластиковой кружке пластиковой же ложечкой.– И посуда тоже английская?– Силиверстович не стал уточнять, чья посуда. Пусть будет английская.

– Да, одноразовая.

– Как это? Разового использования что ли? А потом ее куда?– не поняла супруга полковника Анастасия Григорьевна.

– В утиль, на переработку. И снова под штамп. Пластмасса. Материал дешевый и много раз выдерживающий термообработку.

– Ее, что же и мыть нельзя?– опять не поняла Анастасия Григорьевна.

– А зачем? Она же дешевая. Проще новую взять. Копеечная посуда, специально для экспедиций создана. Бывает ведь, что и возможности помыть-то нет.