Антон Чиж - Из тьмы

Николай лежал на кушетке и смотрел в темный потолок. Его угнетала безвыходность положения, в котором он оказался. Прошел год, и впереди неизвестно, сколько еще мучительных дней. Быть может, лучше получить тюремный срок и считать дни до свободы? В тюрьме точно знаешь, когда это кончится. А больничная каторга не имеет конца. Когда дверь отворилась, он так был погружен в свои мысли, что поначалу не понял, кто это вошел. Гость был крупным и занимал добрую часть палаты, а еще при нем была какая-то громоздкая вещь. Он поставил ее на край кровати и раскрыл. В темноте Николай осознал, что это чемодан. Он решительно не понимал, что происходит.

– Одевайтесь, – последовал короткий приказ.

– Вы?.. – Николай наконец узнал гостя. – Каким чудом вы оказались здесь?.. ночью?.. И что значит одеваться?

– Вы уходите отсюда, лечение дало блестящий результат… Поторопитесь, у нас мало времени.

Зюк, по обычаю лежавший лицом к стене, повернулся, чтобы посмотреть, что происходит. Происходило самое обычное: сосед его, немного путаясь в рукавах, надел пальто с высоким воротником, а на голову ему водрузили шляпу с широкими полями. Зюк прекрасно понял, что творится: об этом он сам мечтал много раз, воображая, как сможет совершить невозможное. Реальность оказалась куда проще фантазий. Для спасения нужна глухая ночь, уличная одежда и немного решительности. И надежный помощник. Без него ничего не выйдет. Все это досталось даром этому мерзкому офицеришке. Зюк от души пожелал, чтобы его сцапал первый городовой. Зависть душила его, он улыбался в нечесаную бороду.

Николай был собран, хоть и волновался жутко.

– Картины не забудьте…

Конечно, в суете забыл о самом главном! Николай схватил папку с репродукциями и прижал к груди, как бесценное сокровище. Он еще хотел пожелать своему мрачному соседу удачи и как можно скорее вырваться отсюда. Зюк не стал слушать его лепетания. Фыркнул и отвернулся к стене. На этом прощание было окончено. Николая торопили. Сердце его прыгало в горле от радости и страха, когда он переступил порог палаты. И сразу ощутил себя свободным человеком, будто сняли ошейник. Он шел за спасителем по коридору не оглядываясь и только боялся отстать, чтобы не застрять в этом проклятом месте навеки…

Луна светила на чистом небе ярко. Территория у главного корпуса была освещена не хуже, чем днем. Две фигуры вышли из бокового входа и направились вокруг здания, не прячась и не стараясь держаться в тени. Одна из них была чуть пониже и держала под мышкой широкий плоский предмет. Другая фигура отличалась коренастым сложением. Они обогнули левый флигель главного корпуса и вышли в пустой сад.

Навстречу им из темноты вышел человек в мешковатом пальто, как будто преграждая путь. Луна светила ему в спину, лицо его было в тени. Он ждал, когда беглецы приблизятся. Когда до них оставалось не более пяти шагов, он резко вскинул правую руку, в которой темнел револьвер.

Раздалось два сухих хлопка. Ствол выплюнул красное пламя. Крупная фигура рухнула как подкошенная, тихо вскрикнув, и больше не шевелилась. Спутник его замер в страхе, прижимая к себе широкую папку и закрываясь ею, словно ожидая свой черед. Тот, кто стрелял, опустил оружие и подбежал к нему.

– Николай, вы свободны, идемте отсюда скорее…

Стрелок вдруг согнулся пополам, неестественно скрючившись, причем рука с револьвером взлетела вверх. Ослабевшие пальцы сами выпустили оружие, раздался отчаянный стон.

– Надеюсь, вам достаточно? – спросил глухой голос.

– От-пус-ти-те… – сквозь боль проговорил стрелявший. – Все… все…

Господин, только что лежавший на земле, держал его руку в болевом захвате.

– Прошу более не делать глупостей, – сказал он, отпуская стрелка. – У вас небольшой вывих. Боль скоро пройдет. Придется потерпеть…

Терпеть было трудно. Задержанный опустился на корточки. Он не мог справиться с болью, рука не слушалась, висела засохшим крючком.

– Пора заняться главным… – сказал плотный господин и крикнул в темнеющие кусты: – Гурович, выходите! Меня уже убили. Пора брать убийцу!

Раздался тихий шорох. Из садовых кустов появилась высокая фигура в расстегнутом пальто. Несмотря ни на что, Гурович улыбался.

– Ванзаров! – воскликнул он. – Какая встреча! Как быстро вас вылечили! Добрый ночи, Апс… – кивнул он, обращаясь к фигуре с папкой, которая бездвижно стояла на месте.

– Господин Гурович, прошу арестовать убийцу фабричных рабочих Рябова и Комарова, а также убийцу князя Вачнадзе и полковника Миллерова.