Джесс Кидд - Смерть в стекле

Агнес ведет Брайди в гостиную, зажигая газовые светильники. Руби следует за ними.

Горничная показывает на окно.

– Оно было открыто, миссис Дивайн. – Она расставляет ладони, отмеривая расстояние. – Вот настолько. Говорят, через него похитители и проникли в дом.

– Похитители?

Служанка краснеет.

– Я хотела сказать грабители , мэм.

– Агнес, объясни, что ты имеешь в виду, – говорит Брайди. – Ты знаешь, зачем я здесь?

– Вы уж простите, мэм, но миссис Пак сказала, что ей негоже расспрашивать хозяина, однако, насколько она могла понять, вы – сыщица.

– Ваш хозяин попросил меня найти нечто очень важное для него. Ты ведь знаешь, что было похищено? Агнес, пожалуйста, будь со мной откровенна.

Служанка утыкается взглядом в свои туфли.

– Я знаю, дело это деликатное, – доброжелательным тоном произносит Брайди. – Все, что ты мне расскажешь, останется между нами. А это могло бы помочь твоему хозяину.

Агнес кивает, избегая взгляда Брайди.

– Значит, примерно в то время, когда был похищен ребенок…

Агнес тискает в руках передник.

– Прошу прощения, мэм, но миссис Пак ни с кем не велела разговаривать о похищении.

– В самом деле?

– Если кто-то станет меня расспрашивать, я должна отослать этого человека к самой миссис Пак, и она ответит на все вопросы вместо меня, мэм.

– Мне не нужны ответы миссис Пак. Я хочу знать, что известно тебе. Ты видела дочь сэра Эдмунда?

– Нет, миссис Дивайн, – едва слышно отвечает Агнес, покраснев еще гуще. – Я никогда ее не видела. Но мы все знали, что она была здесь, и все знаем, что ее похитили.

– «Все» – это домашняя прислуга?

– Да, мэм, – подтверждает Агнес и, осторожно подбирая слова, добавляет: – Порой трудно что-то не заметить.

Брайди подходит к окну.

– Ты сказала, что похитители проникли в дом здесь?

– Вовсе нет, мэм, разве что по воздуху.

Агнес открывает окно. День почти угас, но Брайди различает внизу раскидистый розовый куст.

– Шипы на нем с большой палец, мэм, и если похитители все-таки проникли через окно, то следов они не оставили.

– Ты проверяла?

– Да, мэм, смотрела там под кустами.

– Шустрая барышня, а? – кивает Руби на Агнес.

– Им помог кто-то из домашних, мэм, – говорит Агнес, понижая голос. – Это как пить дать.

– А потом открыл окно, чтобы сымитировать ограбление? – заключает Брайди.

– Да, мэм.

– По-твоему, к этому причастен кто-то из домочадцев?

– У меня есть кое-какие подозрения, миссис Дивайн.

– Продолжай, Агнес.

– Вообще-то, я не люблю плохо говорить о людях, мэм, но… пропавшая няня… – Агнес закрывает окно. – Я ей никогда не доверяла. Только прежняя няня утонула – в лохани , представляете?! – а миссис Бибби уже тут как тут. Дня не прошло! И еще вид у нее такой …

– Какой такой?

В лице Агнес появляется беспокойство.

– Простите меня, миссис Дивайн, но внешне она противная старуха, да еще с грубыми манерами. На няню совсем не похожа. И еще эта ужасная гнилая нога.

– Какая нога?

– Левая, мэм. Она хромает на левую ногу. – И Агнес изобразила походку миссис Бибби: неуклюже заковыляла, выкидывая перед собой одну ногу. – Но она хотя бы держалась особняком. Миссис Пак сказала, ей иначе нельзя, учитывая ее положение.

– Какое такое положение?

– Она чинила гобелены, мэм.

– Она ведь не так давно здесь появилась, да?

– Месяца еще не прошло, мэм.

– Но слуги знали, какие обязанности она на самом деле исполняла?

– Конечно, знали, мэм. Только у каждого было свое представление о том, кого хозяин прятал в западном крыле… – Агнес замялась.

– Продолжай, Агнес. Это останется между нами, слово даю.

Агнес кивает.

– Одни говорили, что хозяйка – она ведь была уже немолода – произвела на свет уродца. Потом, когда увидела, кого она родила, обезумела и утопилась. Другие говорили, что хозяин привез это существо из-за границы. – Служанка поднимает на Брайди глаза, внезапно наполнившиеся страхом. – Но все говорили – и до сих пор говорят, – что это скверна.

– Почему так говорят?

Агнес перекрестилась.

– Да хранят нас святые, мэм, это все из-за улиток.

– Из-за улиток?

– Каждое утро их здесь полные ведра, мэм, – вспоминает Агнес с ужасом и отвращением. – Миссис Пак посылала меня собирать их со стен, дверей и лестниц. А еще тритоны, лягушки и жабы; все мерзкие твари, что водятся в иле, пытались пробраться в дом. Чайки огромными стаями заполонили крыши. И весь дом был полон тумана, мэм, хотя все окна мы закрывали. Так что хлеб превращался в суп, а одежда на спине намокала. – Она ненадолго умолкает. – Вот потому я и поняла, что миссис Бибби не может быть порядочным богобоязненным человеком.