Сергей Колбин - Эшафот на пьедестале. В трёх частях

На вечерней заре все три ладьи вышли в озеро и направились к острову. Томас, сидя за веслом, думал о превратностях судьбы: «Разбойники его спасли, а теперь вряд ли отпустят, хотя могут оставить на острове, но туда до ледостава никто из соплеменников точно не приплывёт. Могут проходить мимо русские рыбацкие лодки или купеческие суда, но не факт, что они его заберут. Дома ждёт мать с младшими братьями и сёстрами – тяжело им придётся – отец сгинул в озере уже давно, а вот теперь двух старших сыновей нет. Сбежать в ближайшее время не удастся – догляд за ним постоянный. Что же делать? Остаётся ждать удобного случая, который наступит, очевидно, нескоро».

Луна выкатилась на небосклон в эту ночь позднее, но, как и в прошлый раз, помогла разбойникам отыскать остров. Атаман, прикинув время, проведённое в пути, решил не рисковать, а при лунном свете загрузиться и сразу же отправляться в обратный путь. До рассвета должны обернуться, да и ночной маршрут уже достаточно изучен.

Томас, предвосхищая возможный вопрос Авдея, сразу по окончании погрузки, сам подошёл к тому.

– Я пы хотелл остатся с фамми и стать распойникомм.

Атамана удивила решительность чужака, но это ведь нужное качество лиходея. И он согласился.

– Хорошо. Об остальном поговорим позже.

С первыми проблесками утренней зари караван из трёх лодок благополучно вошёл в устье речки, изрядно напугав бодрствующих сигнальщиков. Полдня разбойники отсыпались после ночной работы, а потом сытно поели Алёшкиной стряпни. В конце обеда, когда ложки застучали по днищам мисок, раздался шепелявый голос Сморчка:

– Хороша кашка, и впору чашка! Но ведь мы рисковали головами, да жилы рвали не только из-за жратвы. Хотелось бы руками пощупать копеечки, что лежат в купеческом сундучке.

Авдей сразу понял намёк и спокойным, но громким голосом, чтобы слышали все, повёл диалог:

– Ты что предлагаешь разделить содержимое того сундучка?

– Да хотелось бы. Раньше всегда дуванили добычу поровну между всеми, кто был на лихом деле.

– А что ты будешь делать с деньгами в шайке?

– Могу в кости проиграть, могу подать нищему или закопать до лучших времён.

– Нет, ты будешь беречь добро своё, у дружков выигрывать копеечки, а спрятанное ихнее отыскивать. А в конечном итоге вы все перелаетесь и перегрызётесь.

– Ну, тогда подамся на вольные хлеба со своей долей.

– Уйдёшь ты, загуляешь, а тебя и сцапают служивые людишки. Да на дыбу подвесят, и расскажешь ты про нас все подробности – как из себя выглядим, где хоронимся, как нас лучше словить.

– Не попадусь!

– А если?

– А если – чёрт в кресле!

– Ну ладно, уговорил. В том сундучке имеется десять тысяч копеек серебром, нас сорок морд, твоя доля двести пятьдесят монет. Так?

Сморчок сглотнул слюну и, не веря своему счастью, выдавил:

– Так.

Атаман, сидящий всё это время на колоде, достал из-за пазухи кожаный кошель и кинул его себе под ноги.

– Здесь как раз твоя доля. Иди, забирай.

Сморчок засомневался, чувствуя подвох, но жадность подняла его на ноги и повела к такому желанному кожаному мешочку. Нагнувшись, дрожащей пятернёй он схватил сокровище и хотел бежать, но Авдеева левая рука схватила его за волосы, а правая, выхватив нож из голенища, всадила лезвие в живот. Сморчок завизжал, как поросёнок, упал и забился в конвульсиях, а атаман всё тем же спокойным голосом спросил присутствующих:

– Кто хочет посмотреть, что этот Сморчок вчера кушал?

Повисла тишина, прерванная спазмами рвоты Томаса, очевидно, впервые увидевшего подобную сцену.

– Кто-нибудь ещё хочет свою долю получить? Подходите!

На следующий день вся ватага двинулась к условленному месту для передачи груза Поганкину. У каждого за спиной на верёвках было закреплено по паре рулонов льняной материи. К вечеру у многих на плечах появились кровавые мозоли, но роптать никто не стал, вспоминая вчерашнюю расправу Авдоши над Сморчком. Переночевав в лесу у костра, разбойники с рассветом продолжили путь и к середине дня добрались до намеченного места. Там уже их ждал человек от Поганкина, передавший на словах послание Авдею:

– Сергей Иваныч занемог и отправил меня. Просил передать, что на тракте по-прежнему неспокойно – лучше там не появляться. Спрашивал, будет ли какой ещё товар до зимы кроме этого, и что нужно привезти и куда, в качестве оплаты.

Атаман выслушал знакомого по тайному сбору главарей в Пскове приказчика, посвящённого в их дела, и перечислил всё, что надо его ватаге для очередной зимовки. Обратный путь лиходеев к моховому острову проходил налегке и напоминал прогулку, по сравнению с предыдущими двумя днями. На ночёвке Авдей подробно расспросил Томаса о его семье и житье на другом берегу Чуда-озера. После чего атаман сообщил своё решение: