Сергей Глазков - Черный человек, или Секретное письмо генерал-аншефа

Панорама Санкт-Петербурга 1788 года. По улице торопится Игонькин. Его лицо сияет радостью. Он сдерживает себя, чтобы не бежать. Брусчатка громко отзывается на его подбитые коваными гвоздями каблуки. Прохожие вежливо расступаются, пропуская молодого офицера. Он сворачивает в узкую улочку и открывает массивную дверь.

Игонькин врывается в дом, останавливается в центре прихожей и тут же кричит:

– Маменька! Маменька!

Все двери открываются. Из комнат в прихожую выглядывают все домочадцы. Из дальней комнаты выбегает моложавая маменька.

– Маменька! Я получил назначение!

– Куда? – спрашивает маменька.

– В Очаков! – Гордо отвечает молодой человек, – К самому Суворову, маменька!

Игонькин подхватывает маменьку на руки и кружит по всей прихожей.

– Я буду офицером по особым поручениям у самого генерал-аншефа!

– О, Господи, Серафим! – Пугается маменька, – Там же война с бусурманами!

Игонькин ставит маменьку на пол, поправляет мундир и становиться по стойке «Смирно!»

– Маменька, я не могу оставаться в стороне, когда враг у ворот.

Маменька, а затем все домочадцы начинают голосить…

На высоком берегу моря сидит древняя одноглазая старуха, перебирает в руках отполированные кости. На плече – черный ворон. Максим и Жан идут мимо по дороге, споря друг с другом.

– И не уговаривай меня, Максим, – говорит Жан, – я должен доказать отцу, что тоже достоин носить титул графа.

– Жан, для этого не обязательно отправляться на войну, – убеждает Максим, – Отец будет недоволен.

– Максим, ты мне, как брат. Я всегда прислушивался к твоему мнению, но теперь я поступлю так, как посчитаю нужным.

Пройдя мимо одноглазой старухи, они слышат сладостный голос.

– Касатики, подайте несчастной скиталице на пропитание немного денег. Вы же люди не бедные. А я вам погадаю.

Максим и Жан поворачиваются. Максим дает старухе немного денег.

– Держи, скиталица.

Старуха бросает перед собой кости.

– А гадать нам не нужно, – останавливает её Жан, – Мы сами с усами…

– Свою судьбу сами определим, – поддерживает названного брата Максим.

– Как хотите, касатики, – отвечает старуха, – только потом не пожалейте о том, что сейчас не узнали.

– Я никогда ни о чем не жалею, – весело произносит Жан.

Максим и Жан продолжают путь. Одноглазая старуха смотрит на кости, а потом вслед молодым людям.

– Зря, касатик… Зря… На войну отправишься и сгинешь там от казацкой сабли… Которую брат твой в руках держать будет…

Одноглазая старуха качает головой. Ворон громко каркает.

Утро. Солнце поднимается из-за горизонта.

Громко орёт петух, возвещая о начале нового дня.

На берегу мы видим крепость Очаков. Её стены выложены из огромных камней, обмазанных сверху глиной.

Слева от крепости разбит палаточный лагерь русской армии, справа располагается хутор, состоящий из нескольких низких белённых хат под соломенными крышами. А посередине на перекрёстке дорог примостился постоялый двор. Одна дорога ведет к лагерю, вторая – на хутор, третья – в крепость, а четвертая – на ярмарку в Николаев.

На берегу русские солдаты устанавливают штабную палатку. Ставят крепления, натягивают верёвки, забивают колья, равняют землю. Несколько гренадеров поднимают высокий флагшток со штандартом генерал-аншефа Суворова. Сам Суворов проходит по палаточному лагерю, проверяя работу солдат.

Выйдя на берег, Суворов садится на большой валун и с помощью денщика Герасима снимает высокие сапоги.

– Спасибо, родной! – Благодарит генерал-аншеф.

К Суворову направляется Игонькин. Приближаясь к генерал-аншефу, он браво марширует, разбрызгивая воду. Суворов машет ему рукой.

– Будет, Игонькин! Задор сей показывать будешь в бою, а не передо мною.

Офицер останавливается и вытягивается перед Суворовым.

– Там я письмо для князя Потемкина написал, – говорит генерал-аншеф, – так доставь его быстрее. Денщик мой, Герасим, тебе его отдаст.

Офицер щелкает в воде каблуками. У него это получается неуклюже. Суворов улыбается, потом напускает на себя строгий вид.

– И чтоб одна нога – там, а другая здесь! Ясно?

– Так точно! – Отвечает Игонькин.

– Ступай.

Офицер четко поворачивается, марширует, разбрызгивая воду, и выходит на берег. Суворов, улыбается, глядя ему вслед.