Сергей Богачев - Богдан Хмельницкий. Искушение

На следующий день Иван подъехал к зданию телерадиокомпании ближе к полудню.

Поздоровавшись с Аней и, как всегда, получив в ответ приветливую улыбку, Черепанов прошел в свой кабинет и погрузился в изучение материалов, которые попросил подготовить несколько дней назад. Уже в который раз он пытался вплотную заняться темой рекультивации шахтных отвалов, точнее проблемой экологической безопасности их региона. Чего-чего, а слегка дымящихся, живущих некой своей жизнью шахтных терриконов в окрестностях Лугани было предостаточно. При этом их количество и занимаемая ими площадь не то что не уменьшались, а, наоборот, росли. Даже из окна его кабинета были видны макушки этих красноватых холмов, за которые изредка цеплялись одинокие тощие деревца.

После промелькнувшего в прессе интервью со столичным специалистом, который ради красного словца назвал местные терриконы маленьким Чернобылем, продвинутые граждане обзавелись дозиметрами и стали бегать с ними по городу, повсюду замеряя уровень радиации. А самые активные из них, «те, кому за тридцать», как называл их Черепанов, атаковали местный телеканал с требованиями прояснить ситуацию.

Даже бегло изучив материалы, Черепанов понял, что эта тема относится к категории безнадежных. На языке журналистов это означало, что за нее лучше и не браться. Иван сразу же очертил круг лиц, которых неизбежно коснется журналистское расследование. Прежде всего это руководители шахтных объединений и холдингов. А учитывая, что шахты чаще всего являются градообразующими предприятиями, значит, и мэры городов попадут под раздачу. А там и прокурорская братия выплывет, как же без этих «санитаров леса»? На «угольных» деньгах завязаны бюджеты, зарплаты, откаты, карьеры, жизнь и успех очень многих и разных людей. И они будут всячески оберегать систему, которая их кормит.

От грустных мыслей его отвлек голос Анечки по внутренней связи:

– Иван Сергеевич! Опять междугородка. Представляете, это вчерашняя медсестра. Говорит, что работает в городской больнице и ей нужно срочно с вами переговорить. А город, кстати, называется Желтые Воды. Где это, шеф?

Последний вопрос был в стиле Анечки, и Черепанов пропустил его мимо ушей. Журналистский опыт подсказывал, что настырная медсестра из города Желтые Воды так просто не отстанет. Лучше сразу разобраться с этими звонками и забыть. Размышляя над этим, он попросил Аню соединить его с загадочной медсестрой.

Связь действительно оказалась отвратительной. Сквозь треск и шум помех Иван услышал молодой голос, который, то пропадая, то вновь появляясь, сообщил ему, что к ним в отделение доставлен пострадавший с очень сильными ожогами. От его одежды остались только клочья. Никаких документов при нем не оказалось, родственники его тоже не нашлись. В бреду несчастный постоянно просит позвать к нему Ивана Черепанова.

– Девушка, милая, а с чего вы взяли, что этот ваш больной просит позвать именно меня? – Иван попытался вежливо закончить разговор. – Вы даже не представляете, сколько Иванов Черепановых живет в Украине.

– Я, конечно, не могу гарантировать, – голос, прорывавшийся из далеких Желтых Вод, задрожал, – но мне кажется, что он зовет именно вас. Несколько лет назад я гостила у своей тети в Лугани и видела вас по телевизору. Вы же тот журналист, который ведет журналистские расследования?

– Ну и при чем к журналистским расследованиям какой-то обгоревший бродяга? – начиная злиться, чуть резковато спросил Черепанов.

– Он не бродяга, – после некоторого молчания ответила девушка. – А вот вы… Вы никакой не журналист. Вы… …ан …ый!

Как обозвала его медсестра, Черепанов так и не понял, вернее не расслышал. На линии сильно затрещало, после чего связь прервалась. Черепанов какое-то время посидел с трубкой в руке, а затем снова стал просматривать документы. Но обиженный голос девушки-медсестры, который все еще звучал в его ушах, не давал сосредоточиться на работе. Встав из-за стола, Иван вышел в приемную.

– Послушайте, Аня, а какие знакомые вам ругательства заканчиваются на «ан» и «ый»?

– А кто ругается, – абсолютно не удивившись вопросу, уточнила секретарша, – мужчина или женщина?

– Женщина, – не улавливая логики Анечки, ответил Черепанов.

– Баран кастрированный, – ни на секунду не задумываясь, отчеканила Аня. – И к гадалке не ходить.

– Ну, «баран» – это еще как-то понять можно, – промямлил Иван, делая вид, что нисколько не удивился услышанному. – Но почему сразу «кастрированный»?