Сергей Богачев - Богдан Хмельницкий. Искушение

В то же время он понимал, что своими добрыми намерениями Кричевский может нарушить все планы повстанцев. И вот этого нельзя было допустить ни в коем случае.

– А что, сам коронный гетман сейчас здесь, в Чигирине, находится? – поинтересовался он.

– Да, утром как раз собирает всех полковников и воевод, чтобы решить, как быть с бунтовщиками. Говорят, что Николай Потоцкий только что получил письмо от Владислава и поэтому намерен принять решение. Но боюсь, речь пойдет не о мире, – сокрушенно произнес Кричевский.

И тут Добродумову пришла в голову идея: а что, если напроситься к полковнику в качестве сопровождающего на этот совет? Тогда он наверняка услышал бы такие подробности, которые, может, и сам Кричевский ни ему, ни Богдану не скажет. Вот только как уговорить пана полковника на этот шаг?

– Слушай, брат, возьми меня к Потоцкому на совет. Когда станешь говорить, что намерен ехать переговорщиком к Хмельницкому, то меня предъявишь, скажешь, что со мной тебя точно к Богдану пропустят. Я как пропуск к казакам буду, а то ведь они сейчас могут и не посмотреть, что ты полковник его величества, еще казнят, не дай бог. С таким ключом к замку запорожскому гетман, может, и отправит тебя посланником. Да и Юрко будет залогом того, что к Богдану тебя все же допустят, – предложил Добродумов, понимая, что это может и не понравиться Кричевскому.

Однако полковник, наоборот, встрепенулся. Было видно, что такой вариант его устраивает.

– А что, это мысль! Вот голова ты, Добродумов, пойдешь завтра со мной на совет. Не зря же ты куму моему и мне приносишь удачу. Вот не просто так я встретил тебя сегодня у костела! То Божья рука тебя ко мне привела! – воодушевясь, продолжил Кричевский.

Настроение его явно улучшилось. «Нечего тебе по углам тыняться», – сказал он и тут же уговорил Добродумова перебраться в его дом. Вечером Илларион, взяв с собой Юрка, пришел на постоялый двор, расплатился с хозяином и забрал своих алабаев. Младший Хмельницкий был рад собакам, пожалуй, больше, чем появлению Добродумова или вестям об отце. Интересно, что и животные тоже обрадовались хлопцу, особенно Волчок. Заприметив Юрка, алабай завилял хвостом, а когда мальчик подошел к нему, громко залаял, встал на задние лапы, положив передние ему на грудь, и принялся лизать лицо ребенка, как будто целуя его.

– Не забыл меня, Волчок! Помнишь, чему я учил тебя, – приговаривал Юрко, обнимая собаку.

Другой пес, Хват, тоже приветливо вилял хвостом, хотя свои эмоции особенно не проявлял. Но уже через несколько минут оба алабая радостно резвились во дворе, выполняя команды Юрка.

Ложась спать после вечерней молитвы, Илларион подумал, что завтра ему предстоит очень непростой и, возможно, один из самых важных дней в его миссии. Но он даже не догадывался, какое испытание приготовила ему судьба.

Поскольку совет у Потоцкого был назначен на обеденное время, у Добродумова была возможность утром незаметно для Кричевского сходить в костел. Илларион решил дождаться Гелену у храма, чтобы хорошенько рассмотреть сопровождающего ее «часовщика».

Однако на этот раз пани Чаплинская пришла на молитву одна. Это немного удивило Добродумова, но он решил, что так будет даже лучше. Прошмыгнув за Геленой в храм, Илларион, как и накануне, присел рядышком с ней и, перекрестившись для порядка, чтобы на него не обращали внимания, начал разговор.

– Добрый день, вельмошановная пани Гелена. Рад видеть вас сегодня без охраны. Неужели «часовщик» ослушался приказа своего пана и оставил вас без присмотра? – стараясь не вызывать подозрения в излишнем внимании к загадочному Мисловскому, спросил Добродумов.

– Мне удалось выбраться из дому незамеченной. Не хотелось, чтобы нас вместе кто-то увидел, – это опасно. А Мисловскому сейчас не до меня. Вчера вернулся пан Чаплинский, и они вместе закрылись в кабинете, чтобы обсудить вопросы, с которыми пойдут на совет к гетману Потоцкому. Я слышала за завтраком некоторые их слова… Чаплинский говорил, что надо собирать карательные отряды и отправлять их на Запорожье, чтобы уничтожить бунтовщиков и Хмельницкого, – при этих словах у Гелены опять задрожал голос, и казалось, она сейчас заплачет.

Вот это новость! Конечно, Добродумов мог предположить, что подстароста не успокоится, пока не сгубит Богдана. Следовало срочно что-то предпринять, нельзя было допустить, чтобы эти карательные отряды добрались до Сечи. Он должен обязательно попасть на совет к Потоцкому, а перед этим внушить Кричевскому, что тот прав: переговоры с Хмельницким могут иметь успех. Самого же Богдана по возвращении на Запорожье следует настроить так, чтоб он быстрее готовил восстание и не шел ни на какие уговоры о перемирии с Речью Посполитой. И еще Добродумов понял, что ему кровь из носу надо добраться до этого загадочного «часовщика» Мисловского. А путь к нему лежал только через Гелену.