Сергей Богачев - Богдан Хмельницкий. Искушение

– Оно, конечно, было бы хорошо, если б пан Кричевский выпустил своего кума, но ведь он тоже лях, захочет ли он ослушаться приказа пана хорунжего? – ехидно спросил Богун, хитро поглядывая на Добродумова и закручивая за ухо длинный ус.

– На тот случай, если пан полковник начнет сомневаться, у меня есть слова заветные, услышав которые, Кричевский должен пойти нам навстречу, – улыбнувшись, загадочно ответил Илларион.

К Кричевскому отправились втроем: Добродумов, старший сын Хмельницкого Тимош и Кривонос. Полковник был уже на службе, поэтому гостям пришлось немного подождать. Через полчаса он вернулся в дом и принял Иллариона и его спутников.

– Здравствуйте, панове. Будь ласка, садитесь. Знаю, с каким вопросом пришли ко мне. Только что получил приказ от хорунжего Конецпольского, чтобы во вверенной мне тюрьме как следует охраняли заговорщика Богдана Зиновия Хмельницкого, – сообщил он.

Видно было, что полученное свыше распоряжение озадачило полковника.

– Ну и что намерен делать пан Кричевский, неужели выполнять приказ Конецпольского, заклятого врага Хмельницкого? – спросил напрямую у полковника Кривонос.

– Да нет, панове, у меня таких мыслей не было. Думаю, что и вы поэтому пришли. Давайте сядем и спокойно поговорим. Может, вы мне чего расскажете, а может, и я вам да Богдану еще сгожусь, – спокойно ответил Кричевский на выпад Кривоноса.

– Мы как раз за помощью к вам и пришли, пан полковник, – поспешил перейти на более миролюбивый тон Добродумов. – Ведь не может того быть, чтобы пропал ни за что наш атаман и брат ваш перед единым Богом нашим Иисусом Христом. Вот и крестник ваш пришел об отце просить. Но шановный пан и сам знает, что Хмельницкий никакой не заговорщик. Вспомните, как он предан королю, сколько крови пролил на поле брани ради короны и Речи Посполитой. Разве может такой человек предать? Что же касается приказа Конецпольского, про предательство пану хорунжему, скорее всего, Чаплинский, кровный враг Хмеля, в уши напел. Он и подговорил арестовать Хмельницкого, чтобы сжить того со свету. Уверен, что должно быть какое-то спасение, какой-то способ вызволить его из темницы.

– Помоги, хрещеный батько, освободить моего татка из неволи. Христом Богом прошу тебя, никого у нас на целом свете не осталось, – взмолился со слезами на глазах Тимош.

После этих слов у Кричевского защемило сердце, потеплело на душе, он успокоился и уже не смотрел на Кривоноса волком. Полковник вспомнил, как крестил совсем еще маленького Тимоша, вспомнил и клятву заменить хлопцу отца, ежели тот останется сиротой, которую давал перед Всевышним. И хотя его крестник был уже взрослым парубком, пан Станислав не мог оставить его в беде, не мог предать своего кума, не мог не сдержать своей клятвы перед Богом.

– Пожалуй, насчет Чаплинского ты прав, Ларион. Это его козни, никто, кроме него, не смог бы такую пакость удумать, – согласился с Добродумовым Кричевский. – Что же до освобождения кума Богдана, то не бойся, Тимоше, я помогу твоему отцу, потому что он мне как брат, а ты как сын. Я так думаю, нужно написать письмо от полка воеводе Потоцкому, что арест сотника Хмельницкого – это ошибка. Не было никакого предательства. Сотник, наоборот, выполнял приказ короля, собирал казацкое войско, чтобы подготовиться к войне с турками. Да и в тот злополучный вечер у него в доме был совет касательно того, когда лучше начать наступление, как по морю к врагу добраться, каким оружием чайки оснастить, каким провиантом запастись. И пусть казаки укажут, что готовы поручиться за своего пана сотника. Я же, пока не получу ответа от воеводы, отпущу Богдана под поручительство полка и свою ответственность. Так мы сможем и Хмеля из тюрьмы освободить, и на себя гнев воеводы не накликать.

– Спасибо тебе, батько! – Тимош кинулся на шею Кричевскому.

Тот обнял его, по-отечески похлопал по плечу и поцеловал в лоб.

– Зря, пан полковник, я сомневался в вашей порядочности. То, что вы сейчас придумали, очень умно и хитро, – поспешил извиниться Кривонос.

– Да, хитро придумано, ничего не скажешь. Только согласится ли писарь такую грамоту писать? Да и вашего, пан полковник, приказа против распоряжения хорунжего наверняка недостаточно будет. А что, если кто донесет Чаплинскому, а тот – Конецпольскому про нашу задумку? – продолжил разговор Добродумов.

Он прекрасно понимал, что совершить такой план по освобождению Хмельницкого гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд, и стоит опасаться утечки информации. Чем меньше людей знает о готовящемся побеге Богдана из Чигирина, тем больше шансов на успех.