Кристофер Сэнсом - Плач

Стайс присел на край стола.

– Ему будет очень интересно узнать, почему в записке упоминался какой-то итальянец. – Он поморщился от боли. – Черт возьми, мне нужно зашить рану! Но сначала надо доставить к нему Шардлейка. И паренька. Свяжите обоим руки, и поскачем. О моей ране позаботятся в Уайтхолле. Он ждет нас там.

«В Уайтхолле?» – удивился я. Ведь королевская семья и высокие советники уехали в Хэмптон-Корт…

– Уже был вечерний звон, – сказал белобрысый. – Что, если нас увидят констебли?

– С моей печатью они нас не тронут. Когда увидят, к кому мы их везем.

Внезапно раздался стук в стену, отделяющую дом, в котором мы находились, от соседнего, и мужской голос крикнул:

– Что там происходит? – Голос был вежливым, хотя и сердитым, но в то же время также и испуганным. – Что там за шум?

Стайс крикнул в ответ:

– У нас вечеринка! Проваливай!

Его товарищи рассмеялись. Голос в соседнем доме замолк. Я посмотрел на Барака, который больше не двигался. Кровь все еще текла из его перерубленного запястья, хотя уже и не так сильно. Потом я взглянул на его отрубленную кисть, лежащую в футе от него на полу, все еще сжимая меч.

– Все, – решительно сказал Стайс. – Пора ехать.

– Кто ваш хозяин? – спросил я. – Это ведь не Ричард Рич? Я был в Хэмптон-Корте и видел, как ты скрывался от него. На кого вы работаете?

Одноухий нахмурился:

– Скоро узнаешь, мастер горбун.

Лысый кивнул на лежащего ничком Барака.

– А что с этим?

– Оставим его истекать кровью, – ответил Стайс.

– Вы оставите его здесь умирать?! – в отчаянии воскликнул я. – Оставите тело в этом доме, чтобы его нашли? Тот сосед уже обеспокоился. Завтра утром он заглянет в окно. Потом коронер начет дознание, публично, и они наведут справки, кто владелец дома, – продолжал быстро говорить я, понимая, что это последняя слабая надежда спасти моему помощнику жизнь. – Известно, что Джек Барак работал у меня, что бы вы насчет меня ни планировали. Это убийство, и его так не оставят. А когда об этом услышит королева, она проследит за ходом дела.

– Наш хозяин быстро остановит коронера, – презрительно проговорил лысый.

Но Стайс нахмурился, поняв мои доводы. Он посмотрел на тело Барака, лицо которого, повернутое вполоборота ко мне, было спокойно и казалось пепельным на фоне русой бороды. Может быть, он уже умер. Я подумал о Тамасин. Это я привел ее мужа сюда.

– Горбун, может быть, и прав, – с тревогой проговорил белобрысый Дэниелс.

– Ладно, – согласился Стайс. – Наш хозяин хочет, чтобы мы были осторожны. Кто-то один, сделайте жгут из носового платка, а то он измажет кровью всех нас так же, как и пол.

– Я знаю, куда его можно отнести, – хихикнул лысый. – Я приехал сюда окольными путями. Там есть пустой дом, который местные жители превратили в свалку. Через две улицы отсюда.

– Ладно, – согласился Стайс. – Но сначала свяжите этих двоих. И заткните им рты.

Кардмейкер достал из мешка на поясе веревку, которую, должно быть, приготовил для Броккета. Он разрезал ее ножом надвое и подошел к нам.

– Руки за спину.

Нам с Ником не оставалось ничего другого, так что нам быстро связали руки и засунули в рот наши же носовые платки. Я тревожно посмотрел на лежащего Барака. Стайс туго перетянул ему руку платком, сделав из него жгут, чтобы остановить вытекающую кровь, а другим платком перевязал обрубок. Красная кровь тут же стала просачиваться через него, и одноухий сказал:

– Дэниелс, перебрось его через круп своего коня. Мы посадим этих двоих на лошадь, которую приготовили для Броккета, а ты свяжи им ноги под конским брюхом. Если нас остановят по пути в Уайтхолл, говори, что это предатели, которых мы арестовали. – Он взглянул на отрубленную кисть Барака на полу, все еще сжимавшую меч, и на кровь вокруг нее. – Божьи зубы, как напачкали! Потом придется вернуться и прибраться здесь. Хозяин часто пользуется этим домом.

Нас отвели за дом, где была конюшня с тремя лошадьми наготове. Было ужасно видеть, как Кардмейкер грубо схватил бесчувственного Барака под мышки и взвалил его на коня, словно мешок с капустой. Насколько я мог видеть, кровотечение заметно стихло, хотя несколько капель все же упали на землю. Но я знал достаточно, чтобы понять, что если даже Джек еще жив, долго он не протянет. Возможно, проживет еще минут пятнадцать, прежде чем истечет кровью.

Стайс посмотрел на меня поверх своей повязки – его глаза горели дикой радостью.

– Хозяин решит, оставить ли вас двоих в живых. Вот он удивится – ведь ожидал лишь одного испуганного стюарда!