Кристиан Жак - Убитая пирамида

Один против пятерых, безоружный… молодой человек не имел ни малейшего шанса спасти несчастного.

Мучитель осыпал пленника ударами, допрашивал, снова бил, потом приказал приспешникам оттащить его к пещере. Еще один, последний допрос, и он перерезал ему горло.

После ухода злодеев Сути больше часа просидел в неподвижности. Он думал о Пазаире, о его любви к справедливости, к идеалу. Как бы он поступил, столкнувшись с таким варварством? Он и не знал, что так близко от Египта существует мир без законов, где жизнь человека ничего не стоит.

Он заставил себя спуститься к пещере. Ноги у него подкашивались, в ушах все еще раздавались крики умирающего. Несчастный уже испустил дух. Судя по внешности и набедренной повязке, это был египтянин, наверное, воин из отряда Ашера, попавший в руки мятежников. Сути голыми руками вырыл ему могилу внутри пещеры.

Потрясенный, изможденный, он продолжил путь, всецело положившись на судьбу. Попадись ему враг, у него не будет сил отбиваться.

Когда два воина в шлемах окликнули его, он просто рухнул на мокрую землю.

Палатка.

Кровать, подушка под головой, одеяло.

Сути приподнялся. Острие ножа заставило его лечь обратно.

– Кто ты?

Вопрос был задан египетским офицером с резкими чертами лица.

– Сути, лучник конного отряда.

– Откуда ты?

Он поведал о своих подвигах.

– Можешь ли ты доказать то, что сказал?

– У меня в сумке – обломок дышла с именем моего колесничего.

– Что с ним стало?

– Его убили бедуины, я его похоронил.

– А сам убежал?

– Нет, конечно! Я их человек пятнадцать своими стрелами уложил.

– Когда ты завербовался?

– В начале месяца.

– Двух недель не прошло, а ты уже первоклассный лучник!

– Я способный.

– Я верю только в долгие тренировки. А не сказать ли тебе правду?

Сути отбросил одеяло.

– Это и есть правда.

– А что, если ты прикончил колесничего?

– Бред какой!

– Вот посидишь подольше в подземелье, мозги на место встанут.

Сути рванулся к выходу. Двое солдат схватили его за руки, третий ударил в живот и оглушил ударом по голове.

– Мы правильно сделали, что вылечили этого лазутчика. Он нам много чего расскажет.

Сидя за столом одной из самых людных харчевен Фив, Пазаир завел разговор о Хаттусе, дипломатической супруге Рамсеса Великого. Когда был заключен мир с хеттами, фараон получил в залог чистосердечных отношений одну из дочерей азиатского властителя. Она возглавила фиванский гарем и жила там в неге и роскоши.

Невидимая, недосягаемая, Хаттуса не снискала любви египтян. Чего только про нее не говорили: и черной магией она занимается, и с ночными демонами якшается, и на больших праздниках появляться не желает.

– Из-за нее, – сказала хозяйка харчевни, – цены на притирания выросли вдвое.

– А она-то чем виновата?

– Женщины из ее окружения – а их становится все больше и больше – целыми днями только и делают, что красятся. Гарем расходует невероятное количество самых лучших притираний, покупает их за немалые деньги, и цены соответственно растут. И с маслом то же самое. Избавиться бы поскорее от этой чужеземки!

Никто не встал на защиту Хаттусы.

Помещения гарема на восточном берегу утопали в буйной растительности. Сюда был подведен канал. Вода изобильно орошала многочисленные сады, отведенные для придворных дам, вдов и знатных пожилых особ, огромный фруктовый сад и цветочный парк, где отдыхали пряхи и ткачихи. Как и в других египетских гаремах, здесь размещались многочисленные мастерские, школы танцев, музыки и стихосложения, участки для выращивания душистых трав и центр производства косметических средств; мастера обрабатывали дерево и слоновую кость, изготавливали разноцветную эмаль, шили великолепные льняные платья и составляли изощренные цветочные композиции. Бурная деятельность гарема включала в себя и воспитание молодежи: египтян и чужестранцев готовили здесь для высших административных должностей. Помимо элегантных дам, блиставших самыми невероятными драгоценностями, здесь встречались ремесленники, учителя и чиновники, следившие за бесперебойным снабжением знатных особ свежими продуктами.

Рано утром судья Пазаир подошел к центральному дворцу гарема. Должность позволила ему беспрепятственно пройти мимо стражи и встретиться с придворным распорядителем Хаттусы. Тот принял прошение судьи и отнес своей госпоже, которая, к великому удивлению чиновника, его не отвергла.