Александр Руж - Волчий камень

– Нужно позвать врача… Гюнтер!

Пока Анита вспоминала немецкие слова, Максимов обошел скамейку, на которой сидел мертвый старик, и присвистнул.

– Что там, Алекс?

– У него раздроблен череп. Хватили по затылку чем-то тяжелым.

Гюнтера отправили за врачом и за полицией. Когда он ушел, Анита схватила мужа за руку.

Не успел он опомниться, как оказался вслед за нею в доме, перед полуоткрытой дверью, под которой, на плетеном коврике, валялась полицейская печать. Та самая печать, которую Анита, уходя отсюда утром, искусно приладила на место.

– Прекрасно! После меня тут побывал еще кто-то.

В квартире Вельгунова царил ужасающий беспорядок. Складывалось ощущение, что на нее совершила налет банда вандалов: кресла и диваны были вспороты, книги разбросаны по полу, шкафы раскрыты настежь.

– А часы-то не тронули, – проговорила Анита вполголоса. – Не догадались…

Впрочем, если бы и догадались, толку не было бы никакого. Это она заключила уже про себя и потянула Максимова к выходу.

– Нелли, объясни мне, что происходит?

– Ничего сложного, Алекс. Личностью Вельгунова интересуемся не только мы с господином Ранке. Хорошо, что мне пришла в голову мысль зайти сюда раньше.

Мимо промчалась полицейская карета.

– Где Гюнтер? Надо срочно уезжать, пока к нам не привязались полицейские. Сейчас недосуг с ними болтать.

Гюнтер уже ждал своих пассажиров, предусмотрительно отогнав коляску подальше от Аллеи тополей.

– Молодец! – похвалила Анита, хотя он вряд ли ее понял. – Теперь вместе с Алексом вспоминайте дорогу. Навестим вашего знакомого пивовара, у которого в доме есть такой чудный подвал с крысами.

Дорогу Гюнтер помнил хорошо, подсказки не понадобились.

– «Кёнигштрассе», – прочитал Максимов на указателе. – Я помню эту улицу! Мы уже близко.

По обеим сторонам улицы виднелись обломки телег и экипажей – все, что осталось от баррикад, построенных городским людом в дни июньской сумятицы, закончившейся штурмом цейхгауза. Анита выглянула из коляски и разглядела поднимавшийся над крышами столб дыма.

– Что это? Снова восстание?

Навстречу, гудя рожком, летела запряженная парой пегих коней пожарная повозка с бочкой. Она скрылась за поворотом.

– Нам туда же, – произнес Максимов.

Свернули в боковую улочку, и Гюнтер резко натянул поводья. Вся проезжая часть была запружена людьми, среди которых выделялись, поблескивая касками, брандмайоры. Пожарных повозок здесь стояло целых три – их черным туманом заволакивал дым, валивший из окон особняка, который Максимов узнал с первого взгляда.

– Это он! Тот самый дом!

Гюнтер что-то пробормотал себе под нос по-немецки и набожно перекрестился. Из окон особняка вырывалось пламя, оно облизывало стены, поднималось вверх, к кровле, раскачивалось на ветру. Галдели зеваки, храпели лошади, переругивались пожарные.

Максимов хотел выйти из коляски и подойти поближе, но Анита удержала его.

– Сиди! Твои крысы уже сгорели.

Она смотрела на полыхавший огонь, и в груди ее шевелилась, закипала бессильная злость. Опять не повезло, еще одна нить оборвана.

Будучи не в силах сдерживаться, Анита громко – по-русски – выругалась.

Любезность Ранке. – Вольная религиозная община. – «Ореховое дерево». – Разбитая бутылка дорогого вина. – Переполох на Шарлоттенштрассе. – Полезные сведения о пивоваре Шмидте. – Особняк, не тронутый революцией. – Львы на барельефах. – Гельмут Либих нервничает. – Ключ в замочной скважине. – Правду говорить легко и приятно. – Биография Элоизы де Пьер. – Снова в Аллее тополей. – Английские рессоры. – Люди в белых одеждах. – Незнакомец.

Выслушав смуглую иностранку, седовласый Ранке удивленно заморгал и раскрошил в пальцах плитку жевательного табака.

– Пожар? Да, я что-то слышал вчера… Но это не мой участок, подробности мне неизвестны. Если хотите, могу уточнить. Для вас это имеет значение?

– У меня есть поручение к пивовару Шмидту, который жил в этом доме, – легко соврала Анита. – Его приятель из России просил передать письмо с рецептом нового тульского пива. А я теперь не знаю, жив ли этот пивовар и где его искать.

– Я выясню, – пообещал Ранке. – К сегодняшнему вечеру.

– Вы очень добры, – промолвила Анита, с застенчивой благодарностью опуская глаза. – Может быть, заодно вы выясните для меня подробности еще одного вчерашнего происшествия.

– Какого?