Алексей Тырышкин - Ястреб и Рысь

– Тебя как зовут, охотник?

– Ястреб, – самодовольно представился спаситель горного или лесного духа. – Лучший охотник долины! А ты кто? Ушана, Смирана? На худой конец и дух холмов Вама пойдет, хотя мамонтов с нее нет толку ждать. Ты не Вама, надеюсь?

– Рысь. Белая Рысь, – гордо отвечала спасенная.

– Белая? – фыркнул Ястреб. – Да какая же ты белая! Скорее грязная.

Он протянул кисть, ткнув пальцем в волосы Рыси, вымазанные в глине. Та резко отбила его руку и отступила в сторону реки. Быстро бросила взгляд назад, чтобы оценить, далеко ли вода.

– Надеюсь, тебе не представится возможности увидеть, как я становлюсь белой, – туманно сказала Рысь, отступив еще на шаг. – Мама есть у тебя?

– Есть. Так ты пришлешь мне стадо мамонтов? – гнул свое Ястреб. – Только откормленных, смотри. А то зима не за горами, надо запасы делать.

Рысь тряхнула грязно-кровавыми волосами.

– Передай своей маме, что зря тебя в детстве головой роняла. Ой, зря…

Ястреб хотел было ответить, да Рысь уже повернулась и, стремительно разбежавшись, нырнула в горный поток. Только ее и видели.

– Ну да, ну да, – недоверчиво буркнул Ястреб. – Не дух. Как же!

3.

– Так и сказала: «Зря мама тебя головой роняла»? – мать прыснула в ладошку. – Мой сын – великий охотник за девичьими сердцами!

– Ой, мама, – поморщился Ястреб, оставляя опустошенную плошку. – Это дух. Нормальная девка разве бросилась бы в реку? Тем более от такого красавца, как я?

– Когда я уже внуков увижу, красавец? Тетерка тебе слишком рябая, Сойка слишком плоская, Трясогузка вообще…

Мать покачала головой, продолжая чинить свой туесок. Ястреб посмотрел на него.

– По ягоды завтра собралась?

– А чего дома сидеть? – пожала мать плечами. – Ты на охоту уйдешь. Я черники соберу. Не все же мясо лопать.

– Давай выбросим этот туесок или огню отдадим. Старый, дыра на дыре. А я тебе новый сплету за вечер.

– Что ты! – испуганно вскинулась мать. – Это твой отец плел! Рука Сокола… Когда прикасаюсь, чувствую его тепло. Жаль, что он так быстро ушел от нас в Мир мертвых. Но с другой стороны, это и правильно.

– Чего тут правильного, – хмыкнул непонимающе Ястреб. – Да он сам виноват, рогатину надо было ниже держать. А так медведь нырнул и подмял его. Я подоспел, да поздно.

Мать, устало вздохнув, пояснила, что имела в виду:

– Правильно, когда родители уходят раньше детей, а деды раньше внуков. Горе, когда наоборот.

Она хотела продолжить свою мысль, но тут извне раздался дикий треск, земля содрогнулась, словно недалеко в горах ухнула подточенная водой и ветром отвесная скала. Оба поспешно выбрались из дома, посмотрели в сторону шума. Где-то у самого Кладбища Шаманов шла нешуточная гроза: били короткие вспышки молний, гремело, ухало. Словно свора горных людей долбила о землю своими тяжелыми дубинками.

Рядом с Ястребом встал старейшина, толстый и высокий Кулик.

– Что там творится, дядька Кулик, не знаешь? – спросил его охотник.

Тот вместо ответа сам спросил:

– Слышал, два дня подряд в приречном селении бубен бил?

– Конечно. Умер кто-то?

– Шаман их старый умер.

– Бык? Я думал, он бессмертный.

– Шаманы живут очень долго. Но они не вечны. А когда умирают, их непременно нужно похоронить на Кладбище Шаманов. Они за жизнь столько всякой дряни себе на душу берут, пока по Миру мертвых шатаются и со злыми духами говорят…

– Так нельзя же на Кладбище Шаманов людям. Кто его туда мертвого доставляет?

– Посвященные Мруны, бога смерти. Умирает старый шаман, новый, переняв его силу, берет бубен и бьет особым образом. Его слышат Посвященные, приходят и забирают труп на Кладбище Шаманов, там хоронят.

– Как-то громко они его хоронят, – буркнул Ястреб и повернулся обратно к дому. Старейшина грустно вздохнул. Он видел молодого охотника насквозь.

– Ястреб, – окликнул в спину.

– Чего?

– Ты не ходи к мосту завтра, Ястреб. Нечего там простым людям шляться.

– Я подумаю над твоими словами, – бросил, не оборачиваясь, Ястреб. Этот оборот речи означал вежливый отказ.

– Не ходи туда, слышишь? – повторил Кулик, уже понимая, что охотник его не послушает.

Глава 2. Хулгу

1.

Утро застало Ястреба в пути. Пока двигался по знакомым местам, ступал быстро, не крадясь. А затем пришлось замедлиться и держать наготове копье. Уж очень странные запахи витали над лесом, в который он вошел. Тут не щебетали утренние птахи, не перешептывалась на кустах листва под ветром. Все будто вымерло. Охотнику плюнуть бы да отправиться в другое, более приветливое место. Но природное любопытство оказалось сильнее.