Алексей Тырышкин - Ястреб и Рысь

Со стороны ложа раздался шелест. Ястреб резко обернулся, но это всего лишь проснувшаяся мать слегка приподнялась на локте, пытаясь его рассмотреть в полутьме.

– Это ты, Ястреб? – спросила она слабым голосом.

– Я, – хрипло отозвался Ястреб.

– Хорошо, – сказала мать, вновь ложась на шкуру. – Думала, тебя так и не увижу перед смертью. Надоело уже болеть, умирать хочу. Нет все равно лечения от моего недуга, так чего вас тяготить.

Ястреб прислонил копье к стене. Обычно он хранил все свое охотничье снаряжение, набор разнообразных копий, от легкого метательного до огромного загонного, топоры и ножи в отдельной нише за домом. Но теперь старался не расставаться с заговоренным копьем. Кто знает, где и когда придется схватиться с хулгу.

Ястреб вытащил из мешочка заветные корни.

– Ничего, мама, я тебя вылечу.

Та недоверчиво улыбнулась одними уголками губ.

– Правда вылечу! – горячо пообещал Ястреб. – Ты у меня еще бегать будешь по горам и долам! Мне горный человек принес три волшебных корня с Кладбища Шаманов, они тебя махом на ноги подымут!

– Не верю я в волшебные корни, – проговорила мать слабым голосом, потом тяжело вздохнула и продолжила. – Но давай попробуем.

Ястреб некоторое время погремел чашками и горшками. Нашел подходящий, залил водой из мехов. Поставил на очаг и только тут запоздало вспомнил, что дров в доме нет. Сходить бы до леса, но там Черные Кабаны.

– Чего забегал? – участливо спросила мать.

– Да дров-то нету! Как разжигать, не знаю!

– Нашел беду, – усмехнулась мать и взглядом указала на угол, где лежал старый туесок. – Вон, возьми, разломай и топи.

– Туесок этот?

– Ну да, все равно старый, дырявый. Кому он нужен, – ответила мать.

Ястреб направился к туеску, и вдруг его как обухом ударило. Мать хочет сжечь память о любимом Соколе? Она не узнает свой туес, который так долго оберегала и хранила?! Сердце часто забилось, не в силах еще поверить в свою догадку, Ястреб постарался внешне погасить волнение. Он все же взял туесок и направился к оставленному у стены копью. Там встал и стал делать вид, будто ломает старое плетенье.

– Ты, кстати, Зяблика не видела? – спросил он, стараясь не смотреть в сторону матери.

– Не видела. Но я спала, может, он в это время приходил.

Ястреб вздохнул и спросил, постаравшись сделать свой голос как можно доверительнее:

– Мам, а вот скажи, я очень похож на своего отца, Ворона?

Мать задумчиво посмотрела на глиняный горшок с корнями, что стоял у холодного очага и ждал огня. Вздохнула с грустью.

– Да, сынок, ты весь в Ворона.

3.

Жало копья молнией метнулось в тело больной, но та в нечеловеческом прыжке увернулась, вскочив с места прямо на стену, а оттуда быстро-быстро по потолку – в сторону очага, к заветным корням. Тело тетки сползло на пол безжизненной куклой, открыв зияющую рану у горла. С яростным воплем охотник еще раз ударил в спину хулгу, но чудище опять извернулось. Схватило горшок, вытащило оттуда корни, метнуло с силой свободную посудину в Ястреба. Тот увернулся, показывая резвость, равную хулгу. Выхватил из-за пояса топорик и метнул его в морду твари, уже скинувшей личину матери, превратившейся в тощее уродливое существо с полусгнившим лицом. Топор глухо стукнул по черепу хулгу и беспомощно отскочил на пол.

Тварь жадно схватила один из корней и тут же сожрала, хохоча, словно безумная. Ястреб вновь бросился с копьем наперевес, но едва не подставился под мелькнувшие навстречу когти.

Противники бились с неимоверным ожесточением, мелькали руки, ноги, оружие. Под ступнями хрустели побитые плошки, хлюпала кровь убитой тетки.

Ястреб прянул в угол, пропуская бросившееся на него чудище мимо себя, запнулся о ноги Зяблика, чей труп был скрыт в ворохе шкур на полу. Упал, хулгу с воплем налетел сверху – чтобы оказаться нанизанным на копье с обрядовым кинжалом. Его охотник изловчился выставить перед собою в последний миг.

Брызнула черная кровь твари. Ястреб с хохотом поднялся, крепко сжав оружие, протащил проткнутого копьем врага до самой стены. Тварь вцепилась лапами в древко, уперлась когтистыми ногами в земляной пол, но лишь оставила две борозды в нем. Ястреб собрал все силы и резким толчком вбил хулгу в стену так, что, пронзив насквозь тело чудовища, наконечник копья впился в дубовое бревно за ним.

Раненое существо раззявило огромную мелкозубую пасть, и округу огласил такой дикий вопль боли, что задрожали стены, а у Ястреба пошла из правого уха кровь. Он присел и закрыл уши ладонями, пережидая, пока хулгу накричится. Тварь замолкла, занявшись поеданием еще одного корня. Почавкала, попутно пытаясь вырвать из тела крепкое наговоренное копье.