Вячеслав Белоусов - Плаха да колокола

– Мейнц мне позвонил. – Странников закурил и тяжело закашлялся, словно больной. Иногда сквозь этот тяжкий неестественный нервный кашель ему удавалось всё же выдавливать отдельные фразы. – Он в курсе… куда… зачем… к кому…

Турин постарался взять себя в руки. Он поднялся, заказал горячего чая, холодных закусок и, пододвинув кресло поближе к Странникову, как можно доверительнее произнёс:

– Дорогой Василий Петрович, чтобы вам помочь, надеюсь, я за этим сюда и вызван, мне необходимо знать все подробности случившегося. С Мейнцем я побеседую сам. Думаю, мы найдём общий язык. От вас мне хотелось бы услышать правду… насколько вы мне её доверите.

Принесли чай. Не сговариваясь, они оба потянулись за стаканами.

– Мне нет нужды врать, – схватив стакан, скривившись от горячего и отодвинув его от себя, Странников полез за новой папироской, закурил, подняв глаза на Турина, долго и тяжело изучал его лицо. – Что ж врать? Когда над пропастью оказался.

– Ну, ну, Василий Петрович, – ободрил его Турин, – мне кажется, не всё так страшно.

– Не страшно?.. Ну слушайте. Только не перебивайте, иначе я собьюсь и потеряю желание… – он горько хмыкнул, – исповедоваться сыщику.

Турин покривился, лицо его налилось краской, но он не шелохнулся, только пальцы рук крепче вцепились в подлокотники кресла.

– Эту женщину принёс сюда сам дьявол, – хмуро начал секретарь. – После того раза, вы помните глупую затею Задова с бенефисом в театре, мы почти не виделись. Но первая близость, её тело запалили меня. И всё же, словно чувствуя, что к хорошему это не приведёт, что они затевают какую-то коварную и дерзкую игру вместе с женихом, я игнорировал её предложение о новой встрече. Подвернулось совещание в Саратове, на которое мне можно было бы и не ехать, но я умчался, лишь бы её близость и доступность не соблазнили меня на опрометчивый шаг. И что же? Через день или два по приезде я наткнулся на неё в нашей гостинице. Благо, что нас не заметили вместе, Мейнц словно привязанный ходил за мной по пятам, но и он прозевал. Эта сука, вы её видели, Венокурова, примчалась сюда, словно по его зову! Они затеяли на меня облаву! Вам не кажется?

– Не отвлекайтесь, Василий Петрович, всё это потом, всё потом…

– Я плюнул на совещание, перекинул дела на Мейнца, соврал ему, что встретил старую знакомую, развлекусь несколько дней…

– А?.. – открыл было рот Турин.

– Он сам забавляется здесь по вечерам не хуже меня. С кем-то из нашей делегации. Я застал их однажды в номере… – Он помолчал. – Доверить дела на него у меня были все основания. Я же в этом Саратове провёл почти всю свою жизнь, дорогой Василий Евлампиевич!.. Сколько всего здесь было!.. – Странников постепенно преобразился, рассказывая, при последних словах откинулся на спинку кресла и даже улыбнулся мечтательно, вспоминая.

– И я действительно перебрался к давней знакомой Тамаре, – подмигнул он Турину. – Она одинока, сохранила свежесть. Должен же я был где-то нормально питаться, отдыхать! А Тамара такая милая женщина, и совсем не забыла меня.

Он глянул на графинчик с водкой, но Турин непроизвольно поморщился, и секретарь вернулся к своему рассказу:

– Когда в квартире Павлины мы расставались утром, она предупредила, что о следующей встрече даст знать сама.

– Почему?

– Якобы мог приехать жених. – Странников криво усмехнулся. – Вы знаете, этот прокуроришка укатил в столицу и пропал. Потом вроде позвонил, что собирается скоро быть.

– И приехал?

– Нет. Впрочем, теперь я не знаю. – Странников снова закурил. – Я не ходил на совещания. Тамара умеет создавать рай, и я проводил время у неё, дожидаясь вестей от Павлины.

– Каким образом?

– Я дал ей телефон Тамары.

– Дали ей телефон Тамары?

– Но вместо неё затрезвонил Мейнц. Он и сообщил о смерти.

– Мне нужны подробности, Василий Петрович. Что он вам рассказал?

– Как – что? Я же вам говорил?

– Подробности… Вспомните ваш разговор с Мейнцем.

– Ему позвонили из местных органов как к руководителю нашей делегации. Деликатно поинтересовались, не заболел ли кто?.. Все ли женщины посещают совещание?

– Что?

– Вот-вот. Мейнц тоже поначалу поразился. Тогда и спросили, не пропала ли женщина из делегации?

– Так, так…

– Ну а когда назвали фамилию Павлины, Мейнц, естественно… Ему предложили прислать людей на опознание трупа, но болван затрезвонил мне. Кого слать?.. Самому? Я поручил Мейнцу ехать лично и держать язык за зубами.