Александр Вейнгольд: Триумф полковника Вайнштейна

Доктор экономических наук Вайнштейн прекрасно понимал: для того чтобы без серьёзных потерь восстать из-под обломков СССР, России необходимо прежде всего реформировать экономику. Он знал достоверно, что его шеф Лаврентий Берия после того, как ему удалось помочь тов. Сталину покинуть этот мир, планировал возврат страны к НЭПу – никогда не забывал Ферзьбери и об экономическом подъеме СССР при премьер-министре Алексее Николаевиче Косыгине… Ему было очевидно, что при своих гигантских размерах такой ядерной сверхдержаве, как Россия, неизбежно потребуется очень сильная центральная власть, безоговорочное единодержавие – вне зависимости от чего бы то ни было переходящего… Борис Самуилович Вайнштейн был российским патриотом-государственником, абсолютно русским человеком еврейского происхождения.

Когда 14 декабря 1992 года ставленник Президента России Бориса Ельцина, в тот момент и. о. главы правительства, решительный реформатор и неслабый шахматист Егор Гайдар не был утверждён тогдашним высшим органом государственной власти Съездом народных депутатов на должности председателя Совета министров и отправлен в отставку со всех постов в правительстве, Вайнштейну стало ясно, что в стране вскоре может установиться губительное для державы двоевластие.

Вайнштейн точно знал не только то, что надо делать, но и – и это было в данном случае самым главным – как это следует делать: решительно и молниеносно! При этом он прекрасно понимал, что были вещи, которые сообщить и россиянам, и всему миру мог лишь он один – и никто другой! К концу 1992 года полковник НКВД остался одним в поле воином – решение воина он и принял: «Делай как надо, и будь что будет».

Конечно же, Вайнштейну не надо было объяснять, что такое политическая цензура, но, к счастью, ему удалось найти весьма подходящего своей интеллектуальной честностью журналиста – и полковник постарался изложить своё обращение так, чтобы оно – хотя бы и частично! – дошло до тех, кому было предназначено…

Статья Сергея Лескова увидела свет на страницах «Известий» под броским, актуальным и сенсационным даже и по сегодняшним временам заголовком: «ЛАВРЕНТИЙ БЕРИЯ сумел бы добиться экономического процветания страны». [8] Однако, как Вайнштейн и ожидал, очень многие важнейшие и совершенно сенсационные на тот момент сообщённые им подробности – впоследствии все они нашли документальные подтверждения – разумеется, не были опубликованы. В том числе и то, что после ликвидации Сталина Берия хотел отстранить партию коммунистических мечтателей от управления экономикой, ликвидировать ГУЛАГ, отказаться от колхозов и начать сближение с Западом… Дело закончилось тем, что полковник подал в суд и на газету «Известия», и на очевидно непричастного к редакционной цензуре честного журналиста…

Суд полковник НКВД, разумеется, проиграл, но это не имело для него почти никакого значения. Ибо одна, абсолютно важнейшая мысль, практически руководство к действиям, из-за которой он и решился нарушить профессиональный обет молчания, была всё же опубликована «Известиями» дословно, так, как было надо, в самом центре статьи: «Тот, кто в экономике действует милосердно, – преступник, которого надо отдать под расстрел». [9]

«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся»: 4 октября 1993 года в Москве танкисты открыли огонь по Дому Советов, в котором засели претендовавшие на захват власти люди, решившиеся противопоставить себя экономической воле народа. По зданию было выпущено всего-то 12 зарядов, из них 10 – металлическими болванками… В результате скоротечной гражданской нано-войны (150 погибших и 400 раненых) очередное смутное время на Руси, к всеобщему облегчению, завершилось установлением твердого реформаторского единовластия.

По странному стечению обстоятельств верный сын России гроссмейстер Ферзьбери ушел из жизни 18 декабря 1993 года, совсем немножко не дотянув до ежегодного Дня чекиста. Он умирал с делавшим его счастливым осознанием того, что свой последний служебный долг перед страной он выполнил до конца…

Лучший в истории шахматный литератор Генна Сосонко в своём прекрасном эссе «Покровитель», посвящённом жизни Бориса Вайнштейна, пишет: «Борис Самойлович Вайнштейн умер в 1993 году, ему было 86 лет. На похоронах старый профессор, хорошо знавший его, сказал: «Живи Борис Самойлович в другой стране, он мог бы стать руководителем государства». [10]