Юрий Гайдук - Алмазный фонд Политбюро

– Они… они угрожали… револьверами.

– Ладно, об этом потом, – повысил голос Мартин Андерсен. – Что с саквояжем? Я имею в виду тот саквояж, который привез господин Одье.

И вновь секретарь посольства вынужден был опустить глаза.

– Увезли. Вместе с чемоданами.

– Как это… увезли? Он же… он же был заперт в сейфе!

– Да, заперт в сейфе, но они потребовали выдать им этот саквояж.

– Выдать саквояж?.. – едва ли не поперхнулся обычно сдержанный и умеющий скрывать свои чувства посол. – Они что же, знали о нем?

На этот вопрос секретарь виновато развел руками.

– Выходит, знали. И когда бандиты не нашли этот проклятый саквояж в чулане, один из них, рослый такой, лицо крупное, вытянутое, ударил меня револьвером по лицу, а тот, которого они называли Пегасом, потребовал показать, куда он спрятан.

– И что?

– Они грозились застрелить меня, а у меня дети… в общем, я вынужден был отвести их в комнату с сейфом и открыть его.

Мартин Андерсен уже знал от Одье, что за саквояж оставил ему на хранение Фаберже, и от того, что рассказал секретарь посольства, он вдруг почувствовал, как жаркая волна вновь ударила ему в голову. Не в силах более сдерживать себя, он опустился на стул и тихо застонал. Теперь надо будет как-то оправдываться не только перед Одье, но и перед Карлом Фаберже, с которым он поддерживал дружеские отношения. Но что самое страшное – мало кто из его коллег в Европе поверит в ограбление посольства, что уже само по себе звучит кощунственно.

Видимо понимая состояние своего шефа, секретарь предложил участливо:

– Может, воды принести?

– Лучше пистолет, – зажав голову руками, отозвался посол. Какое-то время он сидел практически без движения, потом поднял глаза, спросил, едва разжимая губы: – Вы сообщили об этом в Петросовет, в ЧК или хотя бы в милицию?

– Да, конечно! Как только мы убедились, что бандиты укатили на своих пролетках, я лично восстановил телефонный провод и сообщил о происшествии в Смольный.

– Кто принял сообщение?

– Дежурный. Он тут же доложил по инстанции, и вскоре приехали какие-то люди: трое с винтовками, а четвертый с маузером на поясе.

– Следователь?

– Он не представился. Но как мне показалось, это был какой-то чиновник из Петросовета.

Мартин Андерсен ждал толкового рассказа о проведенном розыске по горячим следам, однако секретарь угрюмо молчал, и он вынужден был его поторопить:

– И что? Этот, с маузером на поясе предпринял какие-то меры?

– Не знаю, – понуро опустив голову, ответил секретарь. – Они пробыли здесь минут пятнадцать, не больше, и единственное, в чем меня заверил этот человек, так это в том, что как только из командировки по фронту вернется товарищ Зиновьев, он сразу же доложит ему об этом происшествии.

Ничего себе «происшествие»! Вооруженный налет на посольство, в результате которого похищено одних только бриллиантов и ювелирных изделий более чем на полтора миллиона золотом!

Начиная понимать, что это был не просто рядовой вооруженный налет, коих десятки случается каждую ночь в Петрограде, а ограбление, хорошо подготовленное, по грамотной наводке, а также осознавая, что время упущено и чемоданы с саквояжем уже не вернуть, но главное – начиная осознавать свое бессилие в сложившейся обстановке, послу Норвегии только и оставалось, что принять сердечные капли. Нынешняя Советская Россия, со всеми ее карающими и прочими органами, а также с Красным террором, это не прежняя Русь-матушка, в которой ни о чем подобном даже помыслить невозможно было. И с этим, судя по всему, придется мириться и им – полномочному послу Норвегии, и руководителю Швейцарской миссии в Петрограде, решившему сэкономить казенные деньги на бесплатном проживании в одном из самых престижных домов Петербурга, и самому Карлу Фаберже, который слишком поздно решил бежать из Петрограда. Однако надо было что-то предпринимать, но он только спросил:

– В Швейцарской миссии об этом знают?

– Никак нет.

– Почему?

Секретарь посольства невнятно пожал плечами.

– Ну-у, я посчитал нужным сначала проинформировать вас и только после этого…

– Ладно, в общем-то, ты поступил правильно, – успокоил его Мартин Андерсен. – Без лишних эмоций и лишних сплетен по Петрограду здесь бы не обошлось, а нам сейчас главное – заставить рыть землю весь Петросовет вместе с милицией и Чрезвычайной комиссией. Звони в Смольный и попроси соединить меня с председателем Петросовета.

– А как же господин Одье?