Товарищ Берия позвонил довольно скоро.
* * *
Капитан закончил телефонный рапорт товарищу Берии, доложил о случившемся.
— Хорошо поработали, товарищ Шепелев, — услышал капитан в телефонной трубке. — Я оказался прав. Операция по внедрению принесла успех. Значит, тогда вы сейчас…
В телефонном эфире замолчали, раздался громкий треск и шорох помех, потом все стихло и раздалось Бериевское «Алле, вы меня слышите?»
И тогда капитан Шепелев воспользовался паузой. И перешел к тому, к чему мог и не переходить. Никто его ни к чему не обязывал. Он мог спокойно дослушать Лаврентия Павловича, который, не иначе, приказал бы возвращаться в Москву и готовиться к отпуску (но скорее всего, краткосрочному). Дослушать бы капитану и ответить: «Есть!» Но некий черт, сидящий в нем, видать, с рождения, тот самый, что когда-то толкнул его на путь оперативного работника, не знал, похоже, покоя.
— Разрешите, товарищ Берия? — не дал капитан продолжить наркому.
— Что вы хотите, капитан? — в голосе наркома послышалось недовольство.
И капитан объяснил, чего он хочет. Операция может быть продолжена. Есть одна идея. Но ее осуществление возможно только при деятельном участии наркома внутренних дел. Если он… И капитан изложил, что именно требуется от наркома. На этом закончил и замолчал.
Шепелев думал, что ему ответят как-то так «Вы же понимаете, товарищ Шепелев, что это невыполнимо, а обещать вы можете, что хотите, хоть приезд во Львов самого товарища Сталина», или «Такой сложный вопрос за один день не решить, вы же должны понимать, я должен навести справки о степени виновности», или, наконец, «Как вам в голову пришло такое, и еще меня хотите подставить под удар, а если враги вывернут факт наизнанку и выставят меня врагом народа?»
Однако капитан услышал другое:
— Давайте попробуем. Если у вас получится, я подпишу приказ.
Шепелев аж опешил. Он не мог поверить, что Берия согласился так легко и быстро. Словно вопрос касался приглашения на ужин.
Но и на этом капитан разговор не закончил.
— Товарищ Берия…
— Что там у вас еще?
— Я понимаю, что если все получится, то это уже не будет иметь для них никакого значения. Но это будет иметь значение для меня как для оперативного работника, как для работника госбезопасности, как для члена партии коммунистов…
— Давайте покороче, товарищ Шепелев.
— Я бы хотел быть полностью уверенным, что все будет так, как я пообещаю.
— Да вы что, товарищ Шепелев, горилки там перепили! Или очень возгордились от своих подвигов. Вы сомневаетесь, что Берия держит свое слово?! Отвечайте?!
М-да, щекотливая ситуация. Пик щекотливости.
— Мне было бы очень неприятно, товарищ Берия, если бы я обманывался на чей-то счет.
— Ну ты, Шепелев и… — и Лаврентий Павлович выразился непечатно. — Давно я такого не слышал, чтоб кто-то требовал от меня честного слова, — и вдруг в трубке рассмеялись: — А вы, товарищ Шепелев, хороший оперативник, я был прав. Оперативник дорожит своими обещаниями, которые дает разрабатываемому врагу, даже когда их выполнение или невыполнение зависят не от него. Я вас прощаю. Можете не сомневаться. Берия сказал — значит, сделает. Землю мне есть не надо, а, товарищ Шепелев?..
* * *
— Я дойду уже привычным путем, а вы объезжайте нормальным. Проехать можно. Я видел там угольный сарай. Значит, сюда даже грузовики добираются, чего уж вам. Не входите, пока не позову.
Щелкнул запор дверцы, «эмка» дала задний ход с хозяйственного двора, а капитан последовал выученным маршрутом — задворками и щелями между домов.
Стрельчатое кухонное окно светилось — Христина дома. Если не откроет, тогда придется ждать «эмку» и взламывать дверь. Капитан не хотел идти по жесткому варианту, потом труднее будет складывать разговор. Вот убежать Христина, даже если почувствует неладное, не сможет. Покойный ныне Кемень раскрыл ему запасной путь: через подвал и выбраться наружу через подвальное окошко.
Однако ничего такого делать не пришлось — Христина открыла сразу после того, как услышала его ответ на свое «Кто там?» Странно. Он думал, она спросит хотя бы «Почему не уехал из города, зачем пришел?»
Капитан шагнул в полумрак сеней.
— Без понтов, сука ментовская.
В живот уперся твердый предмет, в котором угадывался ствол, а к горлу приставили лезвие ножа. Лезвие было заточено, как казацкая сабля — всего лишь надавило на кожу, а кровь уже потекла по шее. Один (с лезвием) сзади, другой (со стволом) спереди — в хорошие клещи его взяли.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу