Вячеслав Белоусов - Жил отважный генерал

– Ты куда нас завёл, сволочь?! – завизжав, кинулся на Мунехина с ножом Хрящ. – Живыми под землю упрятать!

Рожин больно ударил Хряща, как собаку дворовую, в нос ногой. Тот, взвизгнув, отлетел к стене, упал, размазывая кровь по лицу.

– За что?

– Не бесись! Я паники не допущу. Сам раньше убью.

– Да он же нас сейчас!..

– Молчать! – Рожин осветил лицо Мунехина фонариком, вгляделся, словно впервые увидел.

– Убежит он от нас, Кирьян, – скулил Хрящ, корчась от боли. – Падлой буду, убежит. А нас в ямы. Сдохнем все.

– Мне ваша смерть ни к чему, – тихо сказал Мисюрь, не опуская глаз и не моргая. – И так перед Господом Богом в крови по колено. Господь сам решит, чему быть.

– Что предлагаешь? – опустил фонарик Рожин.

– Верёвками надо связаться.

– Один упадёт, другого потащит за собой. Это не дело.

– Тогда идите за мной тихо, друг за другом. Если свистком команду подам, – всем стоять, спереди опасность, не двигаться, ждать моего голоса, что бы ни случилось. Замыкающий пусть тоже фонарик включит. Светить вверх.

– Слышал, Ядца?

– Тут я.

– Тогда пошли.

И цепочка людей, ковыляющих друг за другом почти вплотную, медленно двинулась с места. Повороты следовали один за другим, Рожин, шевеля высохшими губами, пытался считать. Первый прошли, сделали двадцать шагов, повернули направо, сделали ещё тридцать пять шагов, повернули опять направо… Это что же? Петля начиналась какая-то? Дышать стало трудно, не хватало воздуха; Рожин чуял, как за спиной задыхался Хрящ, он хватал воздух с шумом и выдыхал тяжело, даже постанывал. Через сорок шагов повернули налево, ещё пятьдесят прошли, идущий впереди Мунехин осветил туннель, уходящий от них в сторону.

– Вилка, – глухо сказал он то ли себе, то ли обратил внимание Рожина. – Первая.

– Говорил, два-три поворота, а я уже сбился считать, – буркнул Кирьян.

– Забыл. Не упомнить всё.

– Так и в тупик недолго.

– Подходим.

Они прошли ещё один поворот направо, потом… Потом Рожин сбился, считая шаги и отгоняя разные мысли, бегающие в голове; через каждый шаг, попискивая, выскакивали из-под ног крысы. Он бросил считать и шаги, и повороты, следил только за спиной Мунехина. Гулко колотилось сердце, пытаясь выпрыгнуть. «Сдохнет здесь Хрящ! Не выбраться ему отсюда, – ужалила Кирьяна шальная мысль. – А с другой стороны, кому Хрящ нужен? Конченый гад. Сдохнет, только руки развяжет. От жирного ещё бы избавиться! Ядца не из тех, от кого легко отделаться! Но корона-то одна! Не распилить на двоих!»

Кирьян даже оглянуться хотел назад, будто ощутил спиной змеиные глаза соперников, но сдержался.

Легат в столице нежится. Жиреет после больницы. Откармливают его там. Оглаживают. Дантист вокруг него носится с блюдом. Сухарики диетические подаёт. Винцо красное наливает. Ждут не дождутся небось их возвращения. Да и не их возвращения вовсе ждёт Легат. Он заждался его, Кирьяна, с драгоценностями подземелья. А друг его, который глазки строит, за спиной отраву припас. Дантист заждался Ядцу с Хрящом. Вот такой расклад. Только не дождутся ничего оба! Не такой дурак Кирьян, чтобы под землёй пластаться, крыс кормить, а корону смердящему паразиту нести! Станется с него и того, что не сдох в больнице!..

Рожин ткнулся в спину остановившегося Мунехина, все мысли вылетели вон из головы.

– Ещё вилка, – посветил в чёрную пасть раздваивающегося туннеля Мисюрь и шагнул направо.

– Кружим всё-таки? – вырвалось у Рожина.

– Сейчас совсем дыхалку сбивать начнёт. Готовься, – не обернувшись, бросил через плечо Мисюрь, убыстряя шаги.

– Терпимо.

– Считай, пришли.

Рожин, оттолкнув Мунехина в сторону, включил свой фонарик и двинулся вперёд сам, про всё забыв. За ним, тяжело дыша, рванулся Хрящ. Светя ему в затылок, следом пыхтел Ядца, пытаясь оттолкнуть приятеля, но Хрящ, держась из последних сил, ему не уступал. Мисюрь с сыном остались позади. Он отвязал мальчугану поводок с пояса, отбросил его в сторону, прижал голову сына к себе, заплакал.

– Держись теперь меня, сынок. Эти собаки скоро опомнятся. Будь рядом.

– Где же корона? – крикнул впереди Кирьян. – Врал?

– Идтить ещё надо. Ты же сам меня столкнул, – подал голос Мунехин.

– Куда идти? Тут пусто!

– Скажи своим, чтобы пропустили меня.

– Прижмись, братва! – скомандовал Рожин.

Мунехин, светя фонариком, с трудом протиснулся к нему, отпихивая упирающихся Ядцу и Хряща. Игнашка, вцепившись в одежду отца, держался за ним.

– Куда? – тыкал в пустой туннель фонариком Рожин. – Где тайник твой?