Дмитрий Миропольский - Тайна трех государей

Одинцов не боялся, но чувствовал себя неуютно. Он опустил куб в воду, рядом с другим таким же. Металлические контейнеры отличались только рисунками, которыми были покрыты сплошь…

…и оба плавали, чёрт возьми! Плавали, тихонько лязгая друг о друга. Они почти ничего не весили.

Без натуги вытащив из стены первый куб, Одинцов решил, что внутри он пустой. Но Ева возразила: сам по себе металл должен весить больше.

– Па-ра-докс, – молвил озадаченный Одинцов.

Ева пустилась в объяснения. Дескать, вес и масса – разные вещи. Скрижали неизвестным образом лишены веса, но при этом массивны, как и полагается каменным блокам: видимо, поэтому первая пара у Моисея раскололась от неосторожного обращения…

После всего, что узнал Одинцов за последние две недели, удивить его было трудно. И всё же одно дело – слушать рассказ Евы про гравитацию или читать про аномальную лёгкость скрижалей, но совсем другое – держать в руках невесомые контейнеры, а потом смотреть, как они колышутся на волнах, едва касаясь воды.

– Ну, пожалуйста, давай туда заглянем, – Ева умоляюще прижала руки к груди. – Pleeeease …

– Это же не консервные банки, – с укоризной ответил Одинцов. – Захотел – открыл, захотел – закрыл… Уважение надо иметь! И время бежит. Рюкзак снимай.

Он вытряхнул в воду остатки снаряжения из обоих рюкзаков и принялся мастерить волокушу. Над ухом у него ныла расстроенная Ева – мол, время само по себе никуда не бежит, и вообще времени физически не существует: этим словом принято называть порядок, в котором происходят какие-то процессы. Если не будет процессов – понятие «время» потеряет всякий смысл…

– Процессов у нас впереди ещё навалом, – прервал рассуждения Одинцов, – а времени в обрез.

Он закрепил контейнеры на волокуше, и за лямку, как буксир баржу, потянул невесомый, но инертный груз в обратный путь по тоннелю, прощупывая палками дно.

Ева не отставала. Перед ней в гуляющем жёлтом свете поблёскивал металл, покрытый рисунками. Ветхозаветные сюжеты на одном контейнере были чеканными, а на другом гравированными. С перекрытий местами свисали сталактиты, и когда Ева отклоняла голову с фонарём на каске – от игры теней казалось, что рисунки оживают. Держа палки подмышкой, она стянула перчатки и гладила кончиками пальцев поверхность ближнего куба. А вдруг он не запаян? Вдруг удастся нащупать какую-то щель или потайную кнопку, контейнер откроется и можно будет первой увидеть скрижаль? В конце концов это она её нашла!..

Тут Ева поскользнулась и рухнула в воду, саданув каской о стену с такой силой, что фонарь погас. Одинцов остановился и спокойно смотрел, как она барахтается, а когда Ева поднялась, приказал:

– Перчатки надень и палками работай. Я, может, побольше твоего туда заглянуть хочу. Но есть такое слово – задача! Наша задача сейчас – выбраться отсюда и доставить наверх это добро. Всё остальное – потом. Ясно?

Одинцов сунул в руки Еве карманный фонарь и снова поволок буксир по тоннелю.

Они успели вовремя. Лишнюю амуницию сняли, как только выбрались на сухое место – Одинцов аккуратно сложил её в уголке. С лёгкими кубами в руках поднялись на сотню ступеней, минуя вскрытые решётки, и скоро были в тамбуре за потайной дверью. Одинцов отправил условленные цифры в СМС с мобильного телефона, выданного Владимиром: вернулись вдвоём, всё в порядке, с собой две скрижали.

Памятник Петру Первому (Михайловский замок).

Ждать ответного сигнала пришлось недолго. Струнный квартет закончил выступление. Музыканты после заслуженных аплодисментов скрылись за дверью позади алтаря. Публика потекла к выходу, а израильская группа не стала спешить. Туристы столпились у балюстрады и на ступенях, ведущих к алтарю.

– Групповой снимок на память, – пояснил Владимир экскурсоводу…

…которая по его просьбе встала в первый ряд посередине группы, лицом к фотографу – и не увидела, как за её спиной из-под балдахина к балюстраде прошмыгнули Одинцов с Евой. Израильтяне приняли у них контейнеры, тут же вдвинули под сиденья инвалидных колясок и снова занавесили спинки пледами, а парочка, перемахнув через балюстраду, оказалась в заднем ряду среди туристов.

– Осим хаим! – громко сказал Владимир, ладонью смахнув испарину со лба.

Израильтяне дружно улыбнулись, фотограф несколько раз полыхнул вспышкой.