Валерий Шарапов - Жестокое эхо войны

Денежные переводы продолжали поступать в Фонд и после Победы, когда исчезла необходимость в заказах нового вооружения. И тогда руководство страны приняло решение ликвидировать Фонд обороны, а оставшиеся средства перевести на специальный счет Госбанка СССР, открытый для финансирования восстановления народного хозяйства.

С конца июня сорок пятого года из здания Московского отделения Фонда ежедневно выезжал инкассаторский бронеавтомобиль с несколькими опечатанными мешками наличных денег, собранных москвичами и жителями области. Только однажды в неделю броневик отвозил деньги в отделения Госбанка, расположенные на севере столицы. Все остальные дни начальный этап маршрута его передвижения оставался неизменным: от площади Борьбы, через Божедомку и Самотечную, до Садового кольца. Далее он направлялся в то отделение Госбанка, куда было предписано доставить наличность.

На площади Коммуны, в начале Божедомки, дежурил еще один оголец по прозвищу Косой. С глазами у него был порядок. Более того, он прослыл внимательным и зорким малым, а прозвище получил из-за врожденного дефекта верхней губы.

Покуда краснощекий Валька с инвалидом Прохором вслушивались в нараставший гул мотора, Косой просигналил: «Едет!» Подельники, которых вокруг площади рассыпалось более десятка, изготовились к встрече…

Мотор тарахтел все ближе. И вот наконец с Божедомки вырулил угловатый узконосый бронеавтомобиль. От своих боевых собратьев, участвовавших в войне, он отличался отсутствием пулеметной башни. В остальном это был типичный броневик «БА-64». Наклонные стальные листы, выкрашенные в темно-зеленый цвет; люки, бойницы, запасное колесо на корме, закрепленный по бортам шанцевый инструмент…

Валька засуетился и, не спуская глаз с приближавшегося автомобиля, быстро сунул руку в холщовую сумку.

– Да не мельтеши ты, – пробасил Прохор. – Рано еще.

– Помню-помню, – кивнул оголец. – Кидать надо с упреждением, когда останется метров тридцать. И целить под переднее колесо, верно?

– Все так…

Они продолжали неторопливо вышагивать по аллее. От проезжей части их отделяла неширокая полоса грунта, где росли липы с низким кустарником. Броневик приближался, мелькая за растительностью гранеными боками.

Бывший вояка привычно разгладил усы:

– Время, Валек. Изготовься.

Тот послушно вынул гранату «РГ-42», крепко зажал ладонью рукоять и приготовился выдернуть кольцо предохранительной чеки.

– Задержка три-четыре секунды, – напомнил Прохор. Затем прищурился, оценивая оставшееся расстояние, и прохрипел: – Давай!

Малец подбежал к ближайшей липе. Спрятавшись за ее стволом, решительно выдернул кольцо, размахнулся и швырнул гранату навстречу броневику.

Бросок вышел не шибко удачным: граната тюкнулась об асфальт короткой рукояткой и, слегка изменив направление, поскакала мимо траектории движения бронемашины.

Матюгнувшись, Прохор гаркнул:

– От неумеха окаянный! Навязался на мою шею!

Упреждение малец рассчитал неплохо, но подвело направление броска. Граната взорвалась слева от автомобиля, не нанеся повреждений ни колесам, ни моторному отсеку.

Звук взрыва эхом разнесся по площади. Где-то зазвенели лопнувшие стекла, к серым тучам взметнулась стая голубей.

Броневик вильнул в сторону от разорвавшейся гранаты; из-за резкого движения колеса потеряли сцепление с мокрым асфальтом. Проскользив юзом метров двадцать, машина тюкнулась о бордюр и остановилась.

– Ну, хоть так, – проворчал Прохор, взводя курок револьвера. – Поспешай!..

Со всех сторон к броневику бежали подельники; каждый был вооружен пистолетом, револьвером или обрезом трехлинейной винтовки.

Внезапно из круглых бойниц один за другим высунулись два автоматных ствола, и по площади заметалось эхо частых выстрелов. Первые же очереди сразили несколько бандитов. Остальные, позабыв об атаке, кинулись прятаться от свинца за деревьями, под лавочками и за ближайшими зданиями.

Экипаж броневика состоял всего из двух человек: водителя и командира, отвечавшего за перевозку денег. Оба были вооружены пистолетами-пулеметами «ППШ»; на кронштейнах внутри машины хранился большой боезапас снаряженных дисковых магазинов.

Кто-то из напуганных горожан позвонил в милицию и сообщил о происшествии. Минут через семь-восемь на площадь Коммуны прибыли первые милицейские машины и мотоциклы.

Перестрелка к этому времени уже стихла.