Анна Сафронова - Объятая сном

Но спустя десять лет семейной жизни, она стала замечать на себе неоднозначные взгляды мужчин. И нередко в её адрес сыпались комплименты о красоте её рук, волос и плеч. Пётр Николаевич с трудом сдерживался в такие моменты, однако, его жена была не только безмерно красива, но и умна, словно мужчина. Она обычно переводила всё в шутку и говорила, что расцвела благодаря своему супругу. Что это его заслуга. Он позволяет ей покупать любые наряды и драгоценности, поэтому и образ приобретает улучшенный вид.

– Господа, не смущайте меня. Если даже очень красивый камень огранить не золотом, а глиной, он будет смотреться ужасно. Поэтому, ваши комплименты я адресую своему огранщику, – говорила обычно Оленька слишком назойливым воздыхателям.

При этих её словах Пётр обычно довольно улыбался, покряхтывал и предлагал красноречивым поклонникам тост в честь его неповторимой супруги. Сам Петя никогда не делал ей комплиментов, редко говорил о любви. Но наблюдательная женщина иногда ловила на себе его пытливый взгляд. Например, тогда, когда она играла на рояле или читала детям на ночь сказку.

Он очень внимательно разглядывал её. Начинал всегда с волос, спускался по лицу, подолгу рассматривал грудь, и так доходил до самых каблучков обуви. После таких исследований он обычно говорил:

– Дорогая, что-то давно мы тебе ничего не покупали. Давай купим новое платье и шляпку?

Прелестница никогда не отказывалась от обновок. Хотя, на прошлой неделе она купила новую шляпку. Но шляпок много не бывает, как и платьев. На следующий же день они вместе отправлялись в магазин. Супруга примеряла наряды в примерочной и выходила к Петру. Он сидел на кушетке, курил трубку и говорил:

– Нет-нет, это платье слишком откровенно. Примерь ещё.

Она примеряла ещё одно, затем ещё…. Но все они, по мнению мужа, были «вызывающе откровенными». Тогда Петя описывал нужный фасон портнихе и та шила его супружнице то платье, которое мужчина считал скромным.

Как бы ни старался Пётр Николаевич скрыть все прелести своей супруги, красота её с каждым годом расцветала всё с большей силой.

А Пётр старел. Он много курил, каждую неделю выпивал с друзьями в таверне и играл в покер. К тому же, он сильно поправился и выглядел гораздо старше своих лет. Волосы его стали заметно реже, появилась лысина.

Госпоже Полуниной не нравилась настойчивость мужа в выборе её гардероба. Но она молчала. Считала это его капризом.

Сейчас молодая женщина вспоминала это с таким удовольствием! И даже с недостатками Петя был такой родной, такой заботливый в её памяти. Ах, как много бы она сейчас отдала, лишь бы он был жив!

Вбежала Соня, а хозяюшка так и стояла с гребнем в руках, задумчиво улыбаясь…

– Матушка, Ольга Дмитриевна! Вы ещё не причёсаны? Я уже всё простирала и развесила! Полчасика просохнет на воздухе, отутюжу и можно надевать. Экая ж вы мечтательная! Давайте я вам причёску сделаю.

– Нет, Сонечка. Причёску не надо. Лучше заплети мне такие две тонкие косички, как цыганки носят. И платья цыганские не утюжь. Я думаю, что в таборе у цыган нет утюга.

– Ох, какая же вы умная! И то верно!

– Ты тоже снимай косынку и расплетай косу.

– Хорошо. Я договорилась с Макарушкой. Он нас отвезёт к табору, чтобы никто нас в этих юбках не видел. Он ждёт на улице.

– Соня, а ты молодец! Я бы сама так ловко это не придумала. Сразу видно – личный секретарь! – гордо сказала Оленька.

Соня демонстративно встала, гордо подняла голову и начала шагать как цапля, высоко поднимая колени. Хозяйка громко и звонко захохотала. А Соня, видя такую реакцию, всё шагала и шагала…

– Всё, всё, хватит… – заливалась от смеха Ольга Дмитриевна.

Служанка подскочила к ней, обняла за плечи и прошептала со слезами радости на глазах:

– Голубушка моя, я готова так хоть вечно ходить, лишь бы слышать вас заливистый смех! Милая моя, родненькая!

Вдова вдруг осознала, что сейчас впервые засмеялась со дня гибели мужа. А ведь она всегда слыла хохотушкой в семье, приветливая улыбка редко сходила с лица.

Но теперь жизнь изменилась. Она поделилась на «до» и «после». Как теперь жить дальше? Вести себя скорбно «на людях», как это делают светские вдовы, а втайне от всех вести праздный образ жизни? Или стать отшельницей, уйти в своё горе и закрыться от мира? Ей больше нравилось второе. Как жить?

Соня смотрела так ласково, как маленький ребёнок смотрит на маму. Так Андрюша смотрел на Ольгу, когда впервые открыл глазки. Подумала о детях. С кем и как будут жить её мальчики, если она закроется от мира? С родителями мужа? Но они уже в возрасте. А у мальчиков всё только начинается. Петя прав, им нужна мать.