Александра Торн - Холодный огонь

Четверо детективов из отдела Бреннона почтительно внимали начальству.

– Это возмутительно, – проворчал Кеннеди. – На жилете номера два я вижу светло-коричневое пятно, которое можно определить как пятно от пива. Но без малейшей уверенности. Как нам теперь работать?!

Лонгсдейл склонился над второй жертвой. Пес обнюхивал третью.

– Этот помягче, – заметил консультант. – Видимо, оледенение затронуло только внутренние органы и часть кровеносной системы. Можно попробовать вскрытие. Я буду ассистировать.

Кеннеди сердито фыркнул:

– Думаете, я не в состоянии орудовать пилой?

– Пока что, – холодно сказал комиссар, – перед нами трое умерших. И я желаю узнать от вас причину смерти. Ясно?

– Да, сэр, – дисциплинировано отозвался консультант.

Кеннеди открыл шкаф с инструментами.

– Нам нужно опознать вторую и третью жертвы. Бирн, займись. Пришпорь полицейских, заодно отследи все подозрительные исчезновения за прошедшие три недели. Далее. В руках отца Тайна была Библия. Риган, езжай к его сестре, узнай, нет ли у них семейной Библии или еще чего в том же роде. Потом организуй допрос всех, кто мог подобрать книгу. Кругами, центр – от собора. Двайер, допроси всех до единого жителей квартала, в котором дом Мерфи. Все, что они могут вспомнить о той ночи. Галлахер, займись собором. Найди и допроси всех попов и их служек. Я хочу знать последний день отца Тайна по минутам. Ясно?

Детективы отозвались нестройным хором.

– Тогда еще разок взгляните на них попристальней, – процедил Бреннон. – Чем медленнее мы шевелимся, тем больше у нас будет таких красавчиков. Усекли?

– Сэр, – выступил Риган, – а нам дадут какие-нибудь обереги?

– Чего? – с угрозой переспросил комиссар.

Риган сглотнул.

– Ну это же… нечистая сила, да?

– Нет, – сказал Лонгсдейл, не отвлекаясь от ощупывания тела. – Нечисть тут совершенно ни при чем.

Детективы притихли. Бреннон обвел их долгим тяжелым взглядом.

– Ну? Еще желающие поболтать о бабских суевериях?

Желающих не нашлось.

– Тогда проваливайте. И если я узнаю, что кто-то распространяет деревенские сплетни!..

– Вы хотите сказать, что у этого явления естественная причина? – поинтересовался Кеннеди и потыкал пенсне в ногу отца Тайна. Металлическая оправа тихонько звякнула о лед.

– Нет. Но и нечисть здесь ни при чем. Мы имеем дело с нежитью.

– А что, есть разница? – пробормотал комиссар, не успев обрадоваться проблеску нормальности.

– Да. Дайте, пожалуйста, пилу.

– Без меня, – твердо решил Натан. У него было намечено еще одно дело.

Одеваясь у себя в кабинете, Бреннон перебирал в уме все, что ему было известно о консультанте. А известно чертовски мало. Комиссар мрачно фыркнул. Пора в конце концов взглянуть правде в лицо – Лонгсдейл, несмотря на свой прилизанный вид, вовсе не безобидная комнатная собачка. Он объявился в городе только к четвертому убийству, но это ничего не значило – этот тип вполне мог отсиживаться в какой-нибудь норе.

Из всех странных (мягко говоря) свойств Лонгсдейла комиссара больше всего поражали его познания. Где нормальный человек вообще мог такого набраться?! Кто в здравом уме станет интересоваться, как извести нечисть? Либо полоумный собиратель деревенских небылиц, либо… Бреннон поежился. Фокус, который Лонгсдейл показал буквально пару часов назад, был абсолютно реален.

Поэтому Натан решительно направился к дому восемьдесят шесть с твердым намерением узнать как можно больше, пока Лонгсдейл и Кеннеди занимаются вскрытиями. С утра пораньше он навел справки во всех трех бюро по найму прислуги и узнал, что консультант не нанял ни одной горничной, ни единого слуги и даже кухарки. Неужто недосуг? А на что тогда дворецкий?

Комиссар поднялся по чисто выметенным ступенькам и позвонил в блестящий звонок. Кто все это моет и чистит? Кто готовит? Или консультант не ест? Или ест… что-то вместо еды. Спит днем…

Дворецкий открыл дверь и явно не обрадовался визиту.

– Мистер Лонгсдейл у вас в департаменте, сэр, – холодно сообщил он.

– Я знаю. – Бреннон ткнулся было внутрь, но парень вцепился одной рукой в косяк, другой в дверь и грудью встал на защиту дома.

– Сэр!

– Есть что скрывать? – добродушно осведомился комиссар. – Любовниц водим? Танцульки устраиваем? Или хозяйское добро воруем?

Дворецкий одарил Бреннона таким взглядом, в котором можно было изжариться. Комиссару и впрямь стало жарковато. Может, из-за теплого воздуха, шедшего из дома.