Вячеслав Каликинский - Агасфер. Вынужденная посадка. Том I

У избушки, собственноручно перевезенной сюда в разобранном виде Алдошиным, горел костер. Рядом в парусиновых креслах сидели двое мужчин, один из которых был тем самым коммерсантом Витькой Семеновым. Глянув на второго, Алдошин про себя чертыхнулся: вот он, истинный Абвер! Выходит, он на берегу охранника-телохранителя за серьезного московского деятеля принял!

– Здорово, Мишаня! – Семенов выбрался из кресла, с широкой улыбкой шагнул к Алдошину, потряс руку и даже приобнял за плечи, чего раньше за ним не водилось. – А я тебе тут гостя без предупреждения привез. Из Москвы! Знакомься – это Владислав Николаевич! Он, можно сказать, специально по твою душу на наш благословенный остров прикатил, так что цени, Миш!

Обернувшись к москвичу, Семенов словно подавился под его тяжелым взглядом и улыбку свою моментально проглотил, поняв, что ляпнул лишнее. А Владислав Николаевич перекатил глаза на Алдошина, чуть привстал с кресла и протянул руку – так что тому пришлось спешно побросать поклажу, обойти вокруг костровой ямы, чтобы эту мягкую руку принять и деликатно пожать.

– Что ж ты человека путаешь, Витя? – укорил москвич, глядя не на Семенова, а на Михаила. – В ДФО у меня и без уважаемого господина Алдошина дел накопилось. Ну, а раз уж попал к вам на Сахалин – и с местной знаменитостью счел нелишним познакомиться! Михаил… А по батюшке как величают вас?

– Тоже Николаевичем. Но это не обязательно. В поле мы тут без особых церемоний, Владислав!

Алдошин сразу решил навязать непрошенным гостям свои правила общения. Будь этот москвич трижды Абвером, по отчеству он его знать не будет! Был бы старцем из академии наук (сюда приезжал как-то и такой) – дело иное, там уважительность высказать не грех, язык узлом не завяжется. А этого Абвера Алдошину уважать пока не за что. И еще он подумал о том, что проговориться о том, что москвич специально приехал сюда для знакомства с ним, Витька мог и не случайно. Мог и кино разыграть – чтобы Мишаня-Везунок загордился, расслабился.

На фамильярность обращения москвич только чуть прищурился – не ожидал, видать. Но ничего, улыбнулся вежливо:

– Ну, без церемоний так без церемоний, Михаил. Оно и правильно – не на великосветском приеме, верно? – И чуть повернувшись к телохранителю, чуть жестче распорядился: – Семен, помоги-ка человеку снаряжение перенести! Ты тут не на отдыхе, я так полагаю.

– Счас сделаем, Владислав Николаевич! – Телохранитель легко крутнулся на каблуках и направился к берегу.

– Мы тут без вас, Михаил, в избушке вашей поселились без спросу. Тесновато, конечно, втроем будет… Не будете возражать? Вы скажите, если что – Семен мигом мою палатку поставит.

– Да нет, нормально все! И впятером, случалось, ютились, – уверил Алдошин. – А почему вы говорите – втроем? А Семен этот ваш?

– А у него по ночам бессонница профессиональная, – негромко хохотнул москвич. – Ходит вокруг избушки с колотушкой, стукотит, злых людей, духов и живность свирепую отгоняет! Вы не беспокойтесь за него, он привычный. В Чечне закалку получил… Да и ненадолго мы к вам, полагаю: вопросов много нерешенных. Позавтракать в поселке успели, Михаил? Если нет – могу составить компанию. Сейчас Семена озадачим – он и повар, доложу вам, изрядный, помимо прочих достоинств.

– Не откажусь, – согласился Алдошин, решив про себя, что чем раньше он выяснит причину нешуточного к себе интереса Абвера, тем лучше.

– Ну вот и славно! Витя, ты костер пока оживи, не стой без дела! – распорядился Абвер. – А мы пока с Михаилом посидим, поближе познакомимся…

На Семенова и смотреть-то жалко. Только что он был если не равным Абверу партнером, то коллегой, человеком, к мнению которого прислушиваются большие люди. Был достойным собеседником Владислава Николаевича. И на тебе, словно разжаловали из фельдфебелей в говночисты, веселился про себя Алдошин. Костер велели, как пацану сопливому, распалить. Давай-давай, «костровой мальчик», старайся! А люди тем временем о делах побеседуют…

Однако разговор пока не клеился. Москвич задал несколько вопросов – про погоду, по копательскому профилю – Михаил отвечал односложно, мелким бисером не рассыпался.

Семенов, «зарядив» костер как следует, уселся на корягу недалеко от собеседников, полуотвернувшись, и с подчеркнутым вниманием наблюдал над поварскими усилиями телохранителя. А тот даже передник повязал – чтобы не брызнуть чем, не испачкать щегольскую униформу класса «милитари». Закончив свои священнодействия у костра, Семен принес из избушки складной столик, сервировал его и негромко отрапортовал: