Сергей Глазков - Сильнее любви. Валаам

ПЕТРОВ: А вот это уже что-то!

Павел лежит на кушетке, отвернувшись к стене. Егорова ставит поднос с двумя мисками супа на табурет рядом с кушеткой.

ЕГОРОВА: Вы будете есть?

Павел не реагирует на её слова.

ЕГОРОВА: Понятно… Решил сдаться. Пожалуйста!!! Это твое личное дело. Я думала, что ты не такой. Ошиблась. Извини.

Павел продолжает лежать, уткнувшись головой в стенку.

ЕГОРОВА: Можешь здесь сдыхать. А я не собираюсь.

Она садится на кушетку и принимается есть суп.

ЕГОРОВА: Мне больше достанется. Всё съем. Мне силы нужны, чтоб сбежать отсюда. А ты лежи. Папенькин сыночек!

Павел поворачивается и зло смотрит на Егорову.

ЕГОРОВА: Что смотришь? Правда глаза колет. Я думала, что тебя война закалила… а оказывается – она тебя сломала.

Павел опускает голову.

ПАВЕЛ: Я не хочу быть тебе обузой!

ЕГОРОВА: Глупости. Вдвоем бежать легче. Друг другу помочь можно.

Павел медленно садится на кушетке и принимается за еду. Егорова прячет довольную улыбку.

Гуров и Петров выходят со двора-колодца. Мимо низ пробегают несколько человек. Гуров и Петров отступают, пропуская бегущих. Гуров хватает за руку пожилого мужчину:

ГУРОВ: Что случилось?

Мужчина вырывает руку и продолжает бежать. Из-за угла появляется еще несколько бегущих человек. Гуров поворачивается к Петрову.

ГУРОВ: Пошли посмотрим, что там происходит.

Они направляются навстречу бегущим людям.

Егорова в длинной монастырской рясе, закутав лицо черным платком, быстро идет по монастырскому двору, направляясь в трапезную. Мимо неё проходят два монаха, не обращая на неё никакого внимания. Она сворачивает за здание, фасад которого ремонтируют монахи, и замирает на месте. Впереди стоят Борисов и капитан Оваска. Егорова проходит мимо них и прячется за деревом, чтобы слышать их разговор.

ОВАСКА: Отец Сергий сказал, что вашему сыну стало легче. Он пришел в себя.

БОРИСОВ: Мне он этого не сказал.

ОВАСКА: Что вы хотите, господин Борисов. Он – старик. Уже много не помнит.

БОРИСОВ: Я так не думаю. Но это его проблемы. Главное, чтобы он вылечил Павла.

ОВАСКА: Что вы собираетесь делать с девушкой?

БОРИСОВ: Ничего. Как только Павел поднимется на ноги, отправлю в лагерь Питкяранта.

ОВАСКА: Там же лагерь военнопленных, Николай Львович! Она там долго не протянет.

БОРИСОВ: Какая разница, Эмиль! Ну, не оставлять же её здесь?!.

Оваска замолкает, пожимает плечами.

ОВАСКА: Это ваше решение, господин Борисов.

Егорова, стараясь не шуметь, быстро уходит.

Заводские ворота распахнуты настежь. Из них выходят пожилые люди – нынешние работники завода. Гуров и Петров, минуя сторожку охранника проходят на территорию завода. Из сторожки выбегает возмущенная охранница, на ходу вынимая из кобуры пистолет:

ОХРАННИЦА: Вы куда, молодые люди?

Гуров показывает её удостоверение.

ГУРОВ: Что здесь происходит?

ОХРАННИЦА: Эвакуация. В 3-й цех бомба угодила.

ГУРОВ: Ну?

ОХРАННИЦА: Не взорвалась. Посреди цеха лежит.

ГУРОВ: Саперов вызвали?

ОХРАННИЦА: Вызвали.

Гуров поворачивается к Петрову.

ГУРОВ: Пошли, посмотрим.

Гуров направляется к 3-му цеху. Петров идет за ним. Охранница обращается к рабочему, который прислонился к воротам, чтобы немного отдохнуть:

ОХРАННИЦА: Ну, чего стал, милый? Шевелим ножками! Быстро. Давай! Давай!

В келью возвращается Егорова с чайником, в котором находится кипяток. Чайник ставит на тумбочку. На кушетке сидит Павел. Отец Сергий слушает его через простую трубочку. Затем простукивает спину в районе легких. Егорова засматривается на многочисленные рубцы от ран на теле Павла. Старец качает головой.

СЕРГИЙ: Давно чахотка была?

Павел скептично хмыкает.

ПАВЕЛ: Я не знал, что еще чахоткой болел. Истощение было, туберкулез был. А вот этой заразы не было.

Старец бьет его слуховой трубкой по лбу.

СЕРГИЙ: Туберкулез и есть чахотка. Это он у докторов так называется. А в народе чахоткой. А еще золотухой и сухоткой.

ПАВЕЛ: На медицинской комиссии сказали, что я вылечился.

СЕРГИЙ: Так-то оно так, милый, но рубцы остались. Их подлечить надо.

Он достает из кармана пучок сушеной травы:

СЕРГИЙ: Я тебе сейчас из этой травки чай заварю.

Егорова бросается к чайнику.

ЕГОРОВА: Давайте я!

Сергий останавливает, перехватив её руку.

СЕРГИЙ: Нет. Этот чаёк только я должен могу изготовить.