Сергей Богачев - Венская прелюдия

Поначалу Александр заподозрил недоброе. Неужто ему подослали эту скромняжку, чтобы разобраться в тонкостях его истинной миссии при посольстве? Нет, не похоже… Она слишком образованна для этого. Цитаты Лейбница [4] Готфрид Вильгельм Лейбниц – немецкий учёный и философ XVII века. , которыми она сыпала невпопад, никак не способствуют установлению близкого телесного контакта, да и воспитание девушки явно не позволяло перейти грань дозволенного. С таким подходом она будет добиваться своего до следующей Пасхи.

– Скажите, Анна, откуда это редкое для девушек вашего возраста увлечение науками и философией? – спросил её однажды Александр с высоты своего роста.

Девушка нисколько не смутилась. Очевидно, с этим вопросом она сталкивалась уже не единожды:

– Мы с Германом на следующей неделе начинаем изучение трудов Лейбница по математике и философии. Скажу вам, дело это нелёгкое даже для меня, что уж говорить об одиннадцатилетнем мальчике.

Либерт выдержал паузу, чтобы не выказать своей излишней заинтересованности, и только потом спросил:

– Герман, это ваш брат?

– Ни в коем случае! – воскликнула Анна. – У меня не может быть такого взбалмошного, привередливого и капризного брата! Это маленькое чудовище… – Девушка осеклась, покрылась пятнами румянца и опустила взгляд.

Александр, как настоящий мужчина, посчитал нужным не обратить внимания на этот лёгкий казус и отвлёкся на звёзды, особенно ярко светившие этой ночью. Луна висела над обрезом линии крыш совсем молодым серпом, и её скудный свет совершенно не затенял чистое ночное небо Вены над городским парком.

– Он меня просто терзает. Встаёт когда хочет, совершенно не слушает, у него на столе среди книг постоянно десятки оловянных солдатиков, которые отвлекают его. Он называет меня «фрау» только в присутствии отца. При нём – дааа! Он шёлковый! Но стоит господину Кальноки выйти из классной комнаты, как идеальный ребёнок превращается в сущего демона.

– Вы никогда не рассказывали, Анна, чем занимаетесь, кроме посещения библиотеки, – заметил Александр, положив свою руку поверх её миниатюрной ладони.

– Я работаю в доме графа Кальноки. Моя основная обязанность – учить его сына. Даже не знаю, как долго мне удастся там задержаться. В середине июня граф обещал устроить сыну экзамен с привлечением именитых учёных. История, философия, математика. Мне тяжело себе представить, что со мной случится после того, как эти экзаменаторы раскроют графу глаза на уровень подготовки его сына. Лучшим вариантом для меня станет увольнение, и хорошо, если граф заплатит отступные. А ведь он может и не дать рекомендательного письма, и что тогда?

У Либерта подкатил комок к горлу. Это была не жалость к девушке, явно и безответно проявлявшей к нему свои пылкие чувства. Это было то ощущение, которое преследовало его, когда на стол в прикупе ложилась нужная карта. Его агент служит в доме министра иностранных дел Австро-Венгерской империи! Нужно будет доложить об этом Гирсу [5] Николай Карлович Гирс – министр иностранных дел Российской империи. личной депешей, в обход всех правил субординации, нечего отдавать послу свои лавры.

С того дня роман Александра и Анны закрутился с новой силой.

Каждое свидание начиналось с того, что Либерт выслушивал жалобы молодой учительницы на своего несносного ученика. Со временем Анна всё больше улыбалась. Советы Александра о том, как укротить бушующего ребёнка, давали свои плоды. Мальчик искренне удивлялся переменам, которые произошли с его учительницей, – голос Анны стал строгим, она больше не упрашивала – она приказывала. Когда в ход пошла указка, маленький демон поначалу затеял истерику, но указка хлопнула его по голове второй раз. С этого момента у девушки не осталось никаких сомнений – Герман экзамен сдаст. Его оловянные солдатики отправились в сундук до середины июня.

Господин Кальноки всё чаще стал замечать, что учительница утром появляется со странным выражением лица. Она будто хронически не высыпалась, но выглядела абсолютно счастливой. Голос её стал звонким, осанка выпрямилась, появилась уверенность в речах и походке, куда-то пропала та миловидная скромность, благодаря которой супруга министра, скрипя зубами, согласилась принять в свой дом столь юную особу. Откуда было графу знать, что причиной бессонных ночей учительницы стал долговязый блондин с русским подданством…

В один прекрасный день Александр решил, что фундамент их отношений с Анной достаточно прочен, чтобы раскрыть карты.