Николай Свечин - Скрытые улики. Сборник исторических детективных рассказов

Для профилактики квартирных краж еще легендарным Путилиным было установлено проводить проверку всех лиц, несших службу дворниками, швейцарами и водопроводчиками, и имевших грехи перед законом с таковой удалять. Гороховая в пределах Адмиралтейской части входила в участок Кунцевича. Трудоустройство Варфоломеева каким-то образом ускользнуло от глаз сыскного надзирателя, и о том, что в одном из вверенных его опеке домов служит вор-медвежатник, Кунцевич узнал только через год. За такое нерадение он должен был получить по шапке. Поэтому пришлось Кунцевичу лично отправиться к водопроводчику, чтобы попросить его убраться из дома по-тихому.

Саженный Варфоломеев, кулак которого был едва не с голову Кунцевича, выслушав приговор, безвольно опустился прямо на пол своей коморки и расплакался.

– Ведь по-честному жить хотел. Малец у меня, жена вторым на сносях, куда теперь идти, что делать? Сейчас дружкам только дай о себе знать, они в миг в компанию позовут, мастер-то я первостатейный. А я не хочу, не хочу больше жизни острожной.

И Кунцевич ему поверил. Ведь знал, чего стоят слова и слезы воровские, а тут – взял и поверил. Он выбросил справку о судимости и написал в рапорте, что по Гороховой 11 все в порядке. С той поры минуло два года, из дома не пропало и чайной ложки.

Варфоломееву-то Кунцевич и принес замок от герцогской двери.

– Вот, Веня, погляди. Задача – выяснить, открывали его когда-нибудь не родным ключом. Сможешь? Если сможешь, долго ли?

– Мечислав Николаевич, давай выпьем по чарке, потом я с замком повожусь, а ты чайку попьешь с пирогами. Как чаю напьешься, так я тебе все и расскажу.

От дома герцога на Офицерскую он пошел пешком – погода располагала к прогулкам, да и двугривенный на извозчика тратить не хотелось.

«Замок отмычкой не открывали. А запасные ключи от всех дверей в доме преспокойно висят в комнатенке швейцара, бери – не хочу. Швейцару под восемьдесят, боюсь, что он и фамилию свою уже плохо помнит, куда ему за ключами глядеть! Кабинет герцога в глубине дома, проникнуть туда постороннему и при этом остаться незамеченным невероятно сложно. Значит, кражу совершил самородок [5] Домовый вор из прислуги. . Дверь открыл ключом, а замочную скважину для отвода глаз поцарапал. Герцог говорит, что с неделю назад у него пропали вещи, так…». Кунцевич остановился, достал из кармана пальто записную книжку. «Вот-с: шелковый синий халат, старые, но в хорошем состоянии панталоны, такой же сюртук, трубка из черного дерева. Деньги примет не имеют, поэтому надобно искать вещи. Не дюжина же воров у герцога в доме завелась. Один и тот же человек и вещи, и деньги оприходовал. Найду панталоны, найду и тыщи».

В надзирательской Кунцевич разложил перед собой исписанные каллиграфическим почерком дворецкого листочки бумаги и, не обращая никакого внимания на разговоры сослуживцев, углубился в их чтение.

«Дворецкий, швейцар, три лакея, две горничных, повар, кухонный мужик, кучер, дворник, камердинер…» Двенадцать прислуг, эх, мне б так жить! Кто ж из них? Дворецкого можно отбросить, швейцара, пожалуй, тоже. Кучера и одного из лакеев в момент кражи дома не было – они с барином ездили. Дворник все время на улице, в дом заходит редко, а в парадных комнатах и вовсе не появляется. Скорее всего он также к краже не причастен. Остается семь человек. Легче всего кражу совершить камердинеру, лакеям и горничным, они в отличие от повара и кухонного мужика постоянно по комнатам шныряют. Пятеро. Две барышни и три милостивых государя. Все служат у герцога по несколько лет. Камердинер Фрол Абрамов и лакей Николай Темнов – крестьянского звания, другой лакей Михаил Лебедев – вологодский мещанин. Горничные Дарья Волгина и Ксения Устинова – тоже мещанки, московские. Никто из них ранее под судом не состоял, в порочном поведении замечен не был. Никто в краже не сознается. Обыск в их вещах результатов не дал. Кто? Кто же из них?

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул кто-то из надзирателей.

– Пгостите, а кто здесь будет господин Кунцевич?

В комнату заглядывал маленький человечек, в глазах которого можно было прочитать всю многолетнюю скорбь его народа.

– Чем могу служить? – Кунцевич поднялся из-за стола.

– Скажите, это вам погучено искать мои вещи?

– Я, милостивый государь, много чьи вещи ищу. С кем имею честь?

– Купец втогой гильдии Бейлин, Абгам Шоломов. Ювелигную тоговлишку дегжу на Садовой.

Сыскной надзиратель сразу понял, что за потерпевший к нему пришел.