Николай Свечин - Скрытые улики. Сборник исторических детективных рассказов

Грюбер услышал крики и выглянул из пролетки – прямо под газовым фонарем два ломовика сцепились ободами, не сумев разъехаться посреди широкой Тверской. И теперь крыли друг друга матом, махали руками, призывая в свидетели редких прохожих. Слева уже бежал к месту происшествия полицейский в длинной и толстой шинели. Михаил Антонович презрительно улыбнулся и снова откинулся на кожаную спинку сиденья. Это не люди, подумал он, поднимая и плотнее запахивая бобровый воротник, это животные – бараны, собаки, обезьяны. Впрочем, и он – не человек, нет. Грюбер снова хлебнул из фляжки. Он живой мертвец, который по случайности еще живет в этом мире. И срок его неизвестен. Месяц? Неделя?

Глупее всего будет издохнуть прямо сегодня, когда намечается такая приятная ночка!

Пролетка свернула в узкий переулок и остановилась перед подъездом с коричневым ржавым козырьком, по которому уже начал молотить холодный ночной дождь. Грюбер расплатился, быстро толкнул дверь и тут же наткнулся на Печенькина, одетого теперь не во фрак, а в старый серый пиджак, жилет и полосатые брюки.

– Вы что, караулите тут? – спросил он.

Печенькин хихикнул:

– Так точно-с! Из дворницкой в окошко глядел. Ждал-с. Пройдемте!

– Прямо так, в пальто?

– Пальто? Пальто потом-с! Сперва, разрешите, покажу вам…

Михаил Антонович пошел за Печенькиным по узкому темному коридору с темно-зелеными обоями. Наконец Лавр Петрович распахнул перед ним дверь.

– Вот-с!

Грюбер заглянул в проем. Это оказалась спальня с большой и низкой кроватью, застеленная дешевым бельем. Окно было задернуто длинными – в пол – гардинами темно-вишневого цвета. Два газовых рожка в головах кровати светились вполнакала.

– Понятно, – сухо сказал Михаил Антонович. – Это понятно. А где…

– Девушка? – спросил Печенькин.

Грюбер кивнул.

– Увидите! Увидите и не пожалеете! Прошу-с гонорар…

Михаил Антонович вынул портмоне, отсчитал пять червонцев и передал Печенькину. Тот ловко сунул их во внутренний карман пиджака.

– Дело не хитрое. Следите за моими руками. Если я большой палец на правой руке подожму, значит, ставьте на верхнюю карту. Если на левой – на нижнюю. Первые три тура вы проиграете – чтобы остальные не беспокоились. Потом два отыграете. Потом один проиграете. Потом два выиграете. Так и будет – один проигрыш, два выигрыша, пока не получим весь банк. Понятно? А теперь следуйте за мной.

В соседней комнате располагался зал для игры со столом посредине. Четыре стула. У стены – длинный диван. И здесь окно плотно закрывали такие же вишневые гардины. Только было светлей, чем в спальне.

На диване сидел высокий жилистый бородач в форме казачьего полковника.

– Прошу познакомиться, – сказал Лавр Петрович, – Матвей…

– Ионыч, дурья твоя башка! – произнес хрипло полковник, не вставая.

– Матвей Ионыч! – подхватился Печенькин. – А это, разрешите представить – Михаил Антонович Грюбер.

– Прости, что не встаю, – сказал полковник. – Целый день мотался по Москве по военным делам. Я ведь тут всего на три дня – потом обратно на Балканы.

Грюбер пожал плечами и подошел к столу.

– Как мы сядем? – спросил он Печенькина.

– Как угодно-с, – ответил тот. – Я вот здесь, а вы – как хотите.

Полковник Грюберу не понравился – несмотря на слова об усталости, от него за версту несло перегаром и еще каким-то тревожным запахом, которого он никак не мог понять. Михаил Антонович до последнего момента был совершенно уверен в своей победе, но теперь, глядя на этого долдона в форме, вдруг подумал – а что если тот не удовлетворится проигрышем и попытается силой отобрать главный приз? Грюберу не нравилось, что полковник наблюдает за ним – открыто и бесцеремонно, как будто оценивая.

– Я хочу выпить, – сказал Михаил Антонович, снимая пальто.

Печенькин тут же подскочил, принял котелок, пальто и шарф.

– Подадим, как все соберутся, – сказал он, подмигивая Грюберу.

– Почему не сейчас? – недовольно спросил тот, усаживаясь на стул специально спиной к полковнику и кладя ногу на ногу.

– Сами увидите-с, почему, – бросил заговорщицки Лавр Петрович, унося вещи из комнаты.

Полковник с Грюбером остались одни в комнате.

– По какой части служишь? – спросил казак.

– По преподавательской… служил, – ответил Михаил Антонович.

Полковник хмыкнул, но ничего более не сказал. В коридоре послышались голоса. Первым вошел барон Владимир Фогель – высокий, с тонким птичьим носом и густыми бровями. Его подбородок прятался в высоком воротнике. Все это делало барона похожим на цаплю. Следом за бароном вошел и Печенькин.