Валерий Пикулев - Клад Наполеона (1812 - неизвестные страницы)

– Ну, тогда за дело! – сухопарый жандарм поднялся со стула, не выпуская сигареты изо рта, и предложил экскурсоводу пройти в другое помещение администрации музея.

Там уже стояли, смущённо переминаясь, не скрывая чувства тревоги, шесть участников киносъёмочной группы. До их сведения в общих чертах уже было доведено, что этой ночью неизвестный злоумышленник, отключив сигнализацию и пробравшись в музей, вывернул плиту в полу одного из залов и, вероятно, похитил содержимое обнаруженного под плитой тайника. Кто и когда соорудил тайник и, главное, что скрывалось в нём, – этого, к сожалению, не было известно.

Первые, на кого упало подозрение, это, конечно же, члены съёмочной группы, которые шастали по закоулкам аббатства в поисках подходящих сцен для натурных съёмок. Да, положение группы было не из приятных! Вот и стояла она теперь на опознании.

Нико украдкой поглядывал то на Поля, – он как был, так и остался в длинноволосом чёрном парике с прямым пробором, с наклеенными изящными усиками, – то на девицу, медленно переходившую от одного участника опознания к другому. Поль же пялился то в пол, то на друга.

– В-вот… – неуверенно произнесла экскурсовод, указывая на Поля.

У Николя отлегло от сердца. Значит, его никто не видал в эту злосчастную ночь. Ну а Поль… – да кто ж его просил шляться в этих подземельях?! Другое дело он, – ему же так необходимо было войти в образ перед решающим днём съёмок! Режиссёр, помнится, так и сказал, что если… то придётся искать замену.

Жаль приятеля, конечно же, да своя рубашка ближе… или как там у русских, по словам бабуси. Вот только зря он раскрыл Полю, что и сам был там! Эх, зря! Не проболтался бы…

Ну а если его кандидатуру на роль отклонят? – эта мысль не давала Николя покоя ни днём, ни ночью. Вот и сейчас она приглушила тревогу и за себя, и за поведение друга на допросе. И тут же возникла ещё одна мысль, не менее интересная: а что, собственно, там делал его приятель? Вот это было бы любопытно узнать!

– Вы не ошиблись? – жандармский офицер пристально всмотрелся в побледневшее лицо Поля. – Н-нет… кажется, – пролепетала так же побледневшая стажёр-выпускник истфака.

– Где Вы провели сегодняшнюю ночь, месье? – с грубоватой твёрдостью произнёс жандарм, – Вы понимаете, что я вынужден арестовать Вас?

– Нет-нет, он невиновен! – вдруг раздался крик из соседнего помещения, и в комнату, где проходило дознание, влетела миловидная девица, помощница продюсера по звуку, – эту ночь Поль… он у меня… – она тут же назвала адрес в Монпелье, – это может подтвердить консьерж и соседка. У неё ночью сработал автомат, погас телевизор… и он ходил автомат включать. Ну что же ты молчишь, Поль?!

Оглушённый случившимся, бедняга как-то обмяк и стал оседать на пол. Его тут же подхватили под руки и усадили в кресло. Парик сполз на бок, усы наполовину отклеились.

– Стойте! Я вспомнила! – У моего экскурсанта были глаза… светлые такие… и… и шрам под глазом… – экскурсовод поднесла палец к своему правому глазу, – а у этого… Да и без парика он… он совсем другой. – Нет, это не он! – уже твёрдо и решительно закончила она.

Жандармы составили протокол, внеся всех участников опознания с их показаниями (не забыв и помощницу продюсера по звуку), и, козырнув, удалились. С Поля взяли подписку о невыезде за пределы Монпелье и его окрестностей. Он, после столь бурного дня съёмок, предпочёл отдохнуть денёк-другой и получил на это разрешение у режиссёра.

Делом о музейном происшествии занялась полиция Монпелье. Правда, никакого дела, собственно, и не было: вывороченную плиту в полу нартекса легко установили на место (она почти не пострадала), ничто из экспонатов музея не утрачено и заявлять, собственно, не о чем, а обнаруженный тайник… – да и тайник ли он, в самом-то деле?! Ну короче, проверив показания помощницы продюсера по звуку (и убедившись в невиновности Поля), дело тут же и закрыли из-за отсутствия состава преступления, а его материалы передали в другие инстанции.

Состава преступления на сей раз и в самом деле не было, однако скверно другое, – почерк, место акции… – Всё так похоже на измышления, приведённые в тех бульварных романах, о которых предупреждал Париж.

Уж не единожды из столицы во все закутки Франции направлялись вводные директивы: в стране, возможно, ожидается серия музейных краж. Причём, целью грабителей будут скорее не экспонаты, а музейные архивы, хранилища и тайники! Вероятны также кражи и похищения в архивах соборов, старинных особняках… не следует упускать из внимания и обветшалые склепы замков и заброшенных кладбищ.