Алексей Малютин - Лови тень

P. S. Je suis (Иисус) – в переводе с французского означает «Я есть», а ведь это имя Бога в Ветхом Завете: «Я есть тот, кто Я Есть».

На полу огромной гостевой залы, в окружении шедевров Паоло Венециано, Сассетта, Бергоньоне, метров венецианской и феррарской школ Доссо Досси и Париса Бордоне, головой к картине «Похищение Европы» мастера Тьеполо лежал хозяин усадьбы, одинокий пилигрим по жизни, но счастливый обладатель всего этого богатства, которое уже не принадлежало ему. В груди торчал нож, на рукоятке которого были четко видны две латинские литеры – PV. Рубашка пропиталась алой кровью, которая стекала на пол и растекалась бесформенным пятном по мраморному полу, уходя тонкой струйкой через трещину, куда-то глубоко, в темноту подвала, в вечность итальянской земли.

Фигуры на полотнах замерли в молчании, и казалось, что они смотрят на своего хозяина в недоумении и трагическом ступоре.

В алькове, напротив картины Тьеполо, у ног убитого, опустив голову и зажав ее окровавленными руками, рыдая и задыхаясь, сидел человек в необычном одеянии: полотняных штанах и тунике, затянутой на талии широким узорчатым поясом. На голове его был надет убор, напоминавший восточный тюрбан. Что-то архаичное и далекое проступало в облике мужчины, делая его удивительно похожим на ветхозаветного священника.

«Как могло это все произойти? Зачем он сопротивлялся? Все пропало, я не выполнил своей миссии», – вопросы без ответов кружились в его голове, словно мухи, слетевшиеся на кусок мертвой плоти. Не для этого он пришел к Франческо. Тридцать лет поисков и борьбы, наблюдения за коллекцией оборвались внезапно и так трагично.

«Похоже, тайна так и останется тайной», – думал он. Оставалась легкая надежда, что все-таки удастся найти и собрать все необходимые кусочки исторического пазла, растянувшегося на тысячелетие. Где Франческо хранил артефакты, доказывающие ложь и преступления церкви? Фальсифицированную историю трудно исправить, но возможно разрушить и на ее обломках построить новый светлый город счастья, где правит закон и порядок, где нет обмана и герои награждены уважением и почетом, а аферисты и лжепророки наказаны и разоружены. Как Сальваторе мечтал, что тайна будет известна только ему и его братьям!

Настало время подумать о сокрытии улик. Ведь не осталось ничего: ни времени, ни сил, ни желания. «Надо двигаться, надо спешить, – поторапливал он себя. – Возможно, плохое станет началом хорошего!»

Когда-то, еще совсем юным, Сальваторе Коральо, юноша из бедной семьи, был принят в монастырь ордена Praelatum Verum. Тогда он еще не знал, что вера в господа и преданность ордену способны сделать его убийцей. Многие годы, проведенные в одиночестве и молитвах, изменили его жизнь до неузнаваемости. Из молодого и веселого парня, хулигана и авантюриста, он превратился в скрытного и злобного человечка. Вера с годами укрепилась, цель сформировалась, оставалось только ее реализовать. Когда на последней исповеди с прелатом Кастеллани он плакал и умолял простить ему все прегрешения, святой отец объяснил ему о необходимости его миссии. Несмотря ни на что, он должен был раздобыть информацию для ордена. Вручив юноше пистолет, прелат сказал, что это своего рода «копье Лонгина», поражающее ересь, а он, Сальваторе Коральо, – карающий меч правосудия.

Сальваторе посвятил всю свою жизнь поиску артефактов библейской истории. Истории, которая не вписывалась в представление традиционного христианина. Истории, которая подрывала каноны существующей церкви. Он отказался от семьи, любви, житейского счастья. Все, что ему было нужно, – это сохранить твердь истины, с разрушением которой, как он считал, наступит хаос.

Как только Сальваторе подумал о гибели человечества, дверь в зал со скрипом открылась.

В пространство зала, словно фурия, влетела женщина. Правда, женщиной этого гвардейца с повадками медведя можно было бы назвать с трудом. Сальваторе не ожидал, что кто-то еще присутствует в доме. Едва он подумал о побеге, как она стремительно бросилась к стоящему на камине канделябру, схватила его и, несмотря на приличный вес антикварной безделушки, словно заядлый копьеметатель бросила его в сторону монаха.

Семь рожков бронзовой реликвии XVIII века, точно семь куполов церквей из Апокалипсиса, устремились в направлении убегающего злоумышленника. Не успел Сальваторе выпрыгнуть из открытого окна, как канделябр попал ему прямо в голову, защищенную тюрбаном. Молодой человек зацепился за подоконник и тут же рухнул на землю. Он покатился по склону и вскочил на ноги, потеряв головной убор. Пошатываясь, он побежал к выходу.